— Сегодня ты должен выложиться так, как никогда в жизни, — строго сказал я, положив ладонь на его плечо. — Помни, за что мы боремся.
Голубые глаза словно заискрились волшебством. Я даже на секунду засмотрелся, так необычно было видеть в этих стенах что-то настолько живое, пронзительное и трепетное.
— Я сделаю все, ради те… Ради нашей цели. — Колин запнулся, но даже дементор бы понял, что он хотел сказать.
Жестоко было забирать у него надежду, поэтому я просто улыбнулся. А сам вспомнил, почему-то, как Том обещал найти меня и заставить быть с ним силой, если я его брошу.
Мило. Нужно было уже тогда заподозрить, кем он был на самом деле. Как он там сейчас? Этот вопрос волновал меня больше поползновений Колина.
Стив посмотрел на меня таким понимающим взглядом, что мне стало неловко. Я не взял его в свой отряд просто потому, что мне было жалко, что такой человек пропадет в грядущей бойне. Я понимал, что даже если мы выиграем, умрет больше половины. Он ещё не подходил на роль лидера, но стремительно шел к этому, и мне бы хотелось быть к этому причастным. Если я стану скорбящим призраком, то меня бы тешила мысль о том, что я оставлю хоть что-то хорошее в этом мире.
Раздался особенно громкий и продолжительный треск, и я услышал голос Рона через специальный артефакт в ухе: «Прорвались».
— Все по местам! — рявкнул я. — Первый отряд, за мной!
И мы нырнули во тьму тоннеля.
Я в последний раз представил Тома, спящего у камина в кресле, и вытряхнул все лишние мысли из головы, полностью сосредотачиваясь на предстоящем бое.
Я не умру, не прихватив с собой пару десятков магов в красном.
На улице лил дождь, но мы все подготовились, наложив водоотталкивающие заклятия.
— За этой скалой нас ждет либо смерть, либо победа, — тихо сказал я своему отряду, но благодаря артефакту они, как и все остальные в крепости, меня услышали. — Вперёд!
Сердце на секунду замерло. Там, за поворотом, меня ждала моя судьба.
Я глубоко вздохнул и первым бросился вперед, надежно укрытый щитами позади стоящих.
— Рассредоточиться. Целься… — шепнул я, поднимая палочку. — Пали!
И разразился ад.
Вспышки проклятий ослепляли, превращая небо и скалы в полотно сумасшедшего художника, крики врагов смешались с шумом дождя и грохотом грома, земля под ногами горела. Валуны взмывали в воздух и падали в толпу, направляемые волшебниками из крепости.
Я дрался так, как никогда в жизни, больше не щадя никого, используя самые смертоносные проклятия.
— Гарри, они пытаются разделить вас, усильте центр! — закричал в ухе Рон, и я тут же направил всю свою мощь в слабое место.
— Выбивайте тех, кто держит патронусы! — крикнул я, внезапно увидев перед собой серебристую собаку и её хозяина. — Бомбарда!
Собака исчезла.
Серебристые фигуры пропадали одна за одной — красные не ожидали нападения с тыла и не сумели быстро перестроиться в таких условиях — их атаковали и из крепости, и сзади.
Я сжал амулет в кармане: «Дементоры, ужин подан! Не подлетайте к нам близко, кружите только у замка!»
Изо рта вместе с проклятиями полетел пар. Дождь превратился в град, в груди поселилась безнадежность.
— Первый отряд, держаться! Сегодня они ужинают не вами и никогда больше не доберутся до вас! — Я увидел, как застыло несколько моих заключенных. В наших щитах возникла брешь и ещё несколько упали на землю, сраженные вражескими проклятиями. Дементоры были слишком близко, не все могли это вынести.
Я знал, что так будет, но это уже не имело значения. Красные скоро поймут, что экономить силы бессмысленно, и начнут применять авады. И тут наши щиты будут бессильны, каждый будет сам за себя.
— Разрешаю аваду! — я ударил первым.
Зеленые вспышки густой волной пронеслись в сомкнутые ряды красных. Маги начали падать один за одним, и я помолился, чтобы мы успели выкосить как можно больше народу.
— Гарри, у нас получается! У замка полно дементоров, они не могут защититься! — заорал в ухо Рон, когда я упал на землю, спасаясь от авады противника. — Метлы отлетели от замка, вижу серебристые вспышки, они пытаются защитить тех, кто внизу!
Во мне загорелась надежда.
— Вперед, противник ослаблен! — закричал я и яростно кинулся в самую гущу битвы.
Палочка раскалилась в моих руках, зеленые вспышки проносились прямо над ухом, но мне было плевать. Я почувствовал возможность вернуться к Тому как никогда ясно, и ничего больше меня не волновало, даже холод дементоров.
— Дементоры убираются, что делать? — спросил Рон.
— Начинайте обвалы! — на ходу крикнул я, прикрываясь телом мертвеца от авад.
Все шло точно так, как я думал! Пятьдесят магов с воздуха вынуждены там и оставаться, используя только патронусы, прикрывая напарников внизу, лучше и быть не могло!
Бой рассыпался, все смешались — и свои и чужие.
— Тесним их, тесним к замку!
На лице вдруг появилась кровь, но я не понял — откуда она, и просто утерся рукавом. Рядом пролетел обломок скалы, и я понял, что итак уже слишком приблизился к замку.
Земля под ногами задрожала и начала проваливаться вместе с красными, я еле успел отскочить сам, но краем глаза заметил, как четверо моих провалились вместе со всеми.
— Гарри! У нас преимущество! Добивайте!
— Осталось немного, добивайте их! — приказал я и оглянулся.
Зря.
В воротах замерцали вспышки и из темноты посыпались новые красные плащи, как рой пауков в Запретном лесу.
— Сзади! Поставить щиты, на нас нападают сзади! — крикнул я, но мои заключенные уже успели слишком сильно разойтись.
Красных было несравнимо больше.
Я зарычал от досады. Победа была так близка!
— К ним пришла подмога! — предупредил я Рона и, сжав амулет, отправил часть дементоров к новеньким.
— Вижу. Гарри… — сказал вдруг Рон тихо. — Их слишком много. Уходи оттуда, пожалуйста.
Он, как и я, сразу же понял, что это конец.
Мои заключенные, уже истощенные авадами, падали один за одним. Все вокруг было усеяно телами.
— Нет! — зарычал я с бешеной решимостью. — Я не сдамся!
Левое плечо взорвалось болью, и я упал на колени.
Пальцы наткнулись на что-то острое и скользкое, когда я попытался прикрыть рану. Голова не поворачивалась, но я догадался, что это — моя собственная кость.
Мир словно утратил звук. В полнейшей тишине я наблюдал, как падают люди, мелькают вспышки проклятий, размываясь все больше и больше, словно огоньки гирлянды в замерзшей витрине Трех Метел, где мы с Роном и Гермионой любили пить глинтвейн холодными зимними вечерами.
Вернуться бы в тот миг хоть на секунду.
Стиснув зубы, я поднялся на ноги.
— Уходи, уходи, уходи! — вдруг прорвался отчаянный крик Рона в мой тихий мир.
Я видел, как стремительно приближаются красные, пробиваясь сквозь поредевший строй моих храбрых заключенных. Они кричали, они звали меня.
— Прощай, Рон. Ты был отличным другом, — прошептал я и кинулся в самую гущу.
Я больше не чувствовал боли. Я словно со стороны наблюдал за сражением, снова и снова уворачиваясь от смерти, снова и снова вскидывая палочку.
Но вечно так продолжаться не могло. Кто-то закричал «Гарри!».
И небо упало на меня.
***
Я лежал на чем-то мягком и теплом.
На чьем-то теле.
В меня попали режущим, и я чувствовал, как по лицу стекает кровь, но это меня не волновало, потому что я видел небо, и оно было прекрасно: густые серые тучи освещались ударами молний и вспышками патронусов, дождь успокоился, словно давая насладиться мне этим зрелищем напоследок.
Я на секунду прикрыл глаза, прислушиваясь к крикам, пытаясь определить по ним, кто из моих заключенных ещё на ногах. А когда вновь открыл, небо изменилось.