Особнячок был похож на игрушечный, несмотря на свои солидные габариты. Я прогулялся по дорожке из желтого мрамора и обошел дом со всех сторон. Ажурные, застекленные цветными стеклами, балконы и круглые башенки, подпиравшие второй этаж, придавали дому легкость, почти невесомость, и казалось, приделай вместо флюгера вертолетный винт, он плавно оторвется от зеленой лужайки и уйдет в небо. Невдалеке между двумя кленами притаился небольшой флигель из красного кирпича.
Обратив внимание, что в доме есть второй выход, — пригодится ли? — я вернулся обратно и позвонил в колокольчик, подвешенный к резной двустворчатой двери. В ту же секунду, как-будто меня специально ждали, дверь открылась и ко мне вышла ладная молодая женщина в серой блузке с вышитым воротничком и белом переднике, который наперегонки соперничал с длиной юбки, если только в данном случае вообще уместно говорить о длине. Женщина была невысокого роста со скульптурной изящной фигурой, веселые зеленые глаза доброжелательно смотрели на меня без тени смущения или кокетства. Мне редко приходилось наблюдать людей, которые так бы естественно вели себя при первой встрече, почти все обязательно допускают какие-нибудь лишние жесты, несвойственные им в привычной обстановке. Но меня эта естественность обмануть не могла, я сразу же понял, что это агент Тернера, которая сдает особняк для афер и докладывает за свои иудины деньги о каждом шаге своих постояльцев. «Иудины, — усмехнулся я, — а разве мои будущие сто тысяч не те же деньги?»
— Здравствуйте, — приветливо поздоровалась женщина, — вы мистер Мэйсон?
— Да, — кивнул я, придав своей физиономии такое же располагающее выражение, излучая в ответ открытость и добропорядочность. Видимо, ей не часто попадались постояльцы с таким честным выражением лица, мы смотрели друг на друга, как это бывает в детстве, когда стремишься изо всех сил пересмотреть соперника, и она, в конце концов, сдалась, опустив глаза. Моя первая маленькая победа.
— Для вас снят второй этаж. Там четыре комнаты, они обставлены в стиле позднего Ренессанса, — защебетала хозяйка особняка, пригласив меня зайти и отступая назад. — В доме есть второй выход, я дам вам от него ключи. Так что, если вам понадобится прийти сюда незамеченным, положим, с дамой, вам не придется ломать над этой проблемой голову.
Женщина говорила быстро, едва заметно грассируя, продолжая с интересом рассматривать меня. Я же, попав в уютный холл, сверкающий хрусталем и золоченой бронзой в виде амуров и пасторальных сцен, признаться, немного растерялся и вертел головой по сторонам, как фермер, впервые посетивший картинную галерею.
— Я забыла назвать себя: меня зовут миссис Голсуорси.
«Так я тебе и поверил, — подумал я про себя, — Голсуорси, а почему не миссис Хэмингуэй?»
— Вам будет удобно, — продолжала щебетать миссис Голсуорси, — мебель, хотя и старинная, но вся отреставрирована в мастерских мистера Конрада. Вы знаете мистера Конрада? Вся старинная мебель проходит через него. Впрочем, вы наверняка приезжий и не можете знать мистера Конрада. Если вы останетесь у нас и приобретете старинную мебель, то вы обязательно познакомитесь с этим грубияном. Его никто не любит, но вынуждены терпеть, потому что лучшего мастера не найти на всем побережье. Бронза мне досталась по наследству, а вот мебель я покупала сама. И картины я тоже покупаю на аукционах. Однажды я приобрела на аукционе раннего Пикассо и совсем за умеренную сумму, но оказалось, что это фальшивый Пикассо. Но я все равно его оставила. Пусть думают, что настоящий. У меня есть и Гоген.
— Тоже подделка? — спросил я, чтобы хоть как-то показать свою образованность.
— Вы догадливы, — рассмеялась миссис Голсуорси, — тоже подделка. Ну и что? Кроме меня этого никто не знает. Вам по этой лесенке на второй этаж. Я вас провожу. Приходится покупать подделки, когда любишь искусство, а денег на подлинники нет. Но вашим гостям, если они будут интересоваться, говорите, что это подлинники, а не подделка.