Вдруг дождик обрел силу, превратившись в тропический ливень и сделав выбор за Джайну. Волшебница кинулась на порог хижины и постучала. Она надеялась увидеть на пороге пандарена-колдуна, выгнанного из селения за то, что он путешествовал вне времени. Мечты-мечты. Ни один из пандаренов не владел магией, тем более боевой.
Дверь открыл пандарен, обвязанный передником. Он не спешил на стук и искренне удивился, увидев на пороге человеческую женщину.
— Вы ко мне? — неуверенно спросил он.
— Могу ли я переждать у вас непогоду?
Пандарен явно смутился, но впустил Джайну внутрь. В центре хижины ярко пылал огонь, но над очагом не висели привычные букеты из трав. Сушеные травы были развешены по стенам, сложены на многочисленных полочках. Даже в мешках, накинутых один поверх другого, были травы. Хижину наполняли всевозможные ароматы леса. Был ли пандарен лекарем, как и Хейдив?
Возле очага дымился раскаленный котел.
— Меня зовут Джайна.
— Я помню вас, — улыбнулся он. — Меня зовут Чейн-Лу.
Джайна понемногу начинала разбираться в именных приставках пандаренов.
— Вы брат Кейгана-Лу? — догадалась она.
Чейн-Лу кивнул. В дымящееся содержимое котла он накрошил сушеных семян и вылил горшочек меда. Попробовал на вкус. Покачал головой и отправился на поиски недостающего ингредиента вдоль полок.
— Вы живете так далеко от селения, — сказала Джайна. — И совсем близко к берегу… Вас не пугает море?
— Я не опасаюсь нападения детей моря. Эти двухметровые, покрытые чешуей змеи выходили из волн только, когда Безвременье еще не скрыло нас окончательно от остального мира. Уже несколько веков никто не видел их. Думаю, что теперь у берега жить почти безопасно.
Чейн-Лу выбрал несколько мешочков и направился обратно к котлу.
Возможно, когда Безвременье еще не скрывало Пандарию целиком от внешнего мира, у Джайны был шанс телепортироваться с острова. Но что произошло и почему Ноздорму не сразу скрыл черно-белых медведей от остального мира?
— Двухметровые змеи? Наги! В Азероте их зовут нагами! — обрадовалась разгадке волшебница и тут же помрачнела. То, что даже наги не могли проникнуть на берега Пандарии, означало, что и обратного хода отсюда быть не могло.
— В Азероте, — мечтательно повторил Чейн-Лу, на какое-то время даже отвлекшийся от варева в котле. — Возможно, это были наги, да.
Пандарен еще раз попробовал содержимое, кивнул. Для надежности высыпал в котел все оставшиеся в мешочках смеси трав и закрыл крышкой.
— Вот теперь готово, — улыбнулся он, снимая передник.
— Вы повар?
— Своего рода. Я пивовар. Не хотите отведать моего медового пива? Ко мне не часто заходят дегустаторы.
— Пиво пришлось бы сейчас в самый раз, — улыбнулась Джайна. — Почему же вы живете за пределами селения?
— Я нарушил главное правило Пандарии. Никуда не уходите, я сейчас вернусь.
В полу оказался ход в подземный подвал. Из раскрытого люка пахнуло перебродившим пивом и хмелем. Чейн-Лу скоро вернулся с маленьким бочонком.
— Вот. Для особых гостей из Азерота. Долго же я хранил его.
Джайна сделала глоток из деревянной кружки, и раскрывшийся во рту букет оставил ее на некоторое время в пораженном восхищении.
— Невероятно, — выдохнула она. — Должно быть, у вас сотни учеников. Вы настоящий мастер своего дела!
— Я отшельник, — вздохнул Чейн-Лу. — Мне не положено иметь учеников. Таково условие моего наказания.
— Могу ли я спросить, что вы натворили? За все это время я ни разу не слышала о главном правиле Пандарии и не думала, что миролюбивые пандарены способны на такое.
— Что ж, — для храбрости пандарен сделал несколько глотков. — Наверное, я могу рассказать вам. Только не говорите моему брату Кейгану о том, что вы были здесь.
Похоже, вся Пандария прежде, чем сотворить что-то неправильное, оглядывалась, чтобы убедиться в отсутствии седого пандарена. Джайна обещала.
— Я покинул Безвременье и попал в Азерот, — сказал пандарен. — Всего одна проведенная в Азероте ночь стоила мне друзей, учеников и семьи. Это и есть главное правило Пандарии — этот мир нельзя покидать, о нем нельзя никому рассказывать, Азерот должен забыть о том, что в нем когда-то жили черно-белые медведи.
Чейн-Лу горько улыбнулся и протянул ей собственную кружку. Их кружки глухо соприкоснулись пузатыми боками. Джайна сделала несколько глотков этого незабываемого пива. Его вкус не мог надоесть, он становился только богаче, ярче. Сладость не тяготила, а подчеркивала легкую горечь напитка. Травы были подобраны настолько тщательно, что каждый аромат гармонично вплетался в общий вкус.