Эти три дня Блэйк вполне был бы рад наслаждаться покоем в компании своей милой сестры. Но о каком покое могла идти речь, если Альберт задумал очередную интрижку? И к тому же ничего не рассказал о ней.
Так что придя к Альберту через эти трое суток, Тайлер был ошарашен тому, что ему внезапно бросили в руки… револьвер. Блэйк вскрикнул от ужаса и в мгновение ока отбросил от себя оружие. Альберт, что встречал его столь «теплым приветствием», громко рассмеялся и одной рукой поймал револьвер. Тайлер же сжался, глядя на Улама.
– Т-ты… Что это? Ч-что это?! – едва ли не расплакался Тайлер, готовый уже попрощаться с жизнью.
– Это, – Альберт улыбнулся, – твой новый лучший друг, Тайлер.
И Блэйку вновь протянули оружие. На сей раз он все же неохотно взял его и осмотрел. То был, судя по всему, совершенно новенький револьвер. Такие можно было найти разве что в дорогих оружейных магазинах и то лишь по большой цене.
– З-зачем он? – пролепетал Тайлер, не отрывая взгляда от незараженного оружия.
– Тайлер, – Альбер улыбнулся ему. – Подвалы Грина – это город убийц, воров и наемников.
Блэйк кивнул и сообщил. Что он понял это еще три дня назад. Альберт продолжил:
– Я хочу сделать из тебя убийцу. Нет! Нет, не смотри на меня так! Тайлер, я хочу помочь тебе, – сказал Улам. – Мистер Маклоу, очень хорошо платит нам. Если ты возьмешься за работу через шесть месяцев, а шести месяцев вполне хватит, чтобы тебе все приготовить, ты сможешь успеть накопить денег в срок, да еще и себе оставить!
Тайлер покачал головой и вручил револьвер обратно Альберту. Убивать? Нет, это было не его. Тайлер был, конечно, лучшим другом для Улама, но он никак не хотел становиться таким же как он. Блэйк легко принял, что его друг, по всей видимости, преступник, но самому становиться таким? Нет, нет, он не хотел этого. Блэйку было сложно представить себе, как же отвратителен звук выстрела или как он будет смотреть на мертвецов. Когда Блэйк порезался в шесть лет и впервые увидел кровь, он потерял сознание. Так что же стоило ожидать от него в таком деле как это? Ничего. Это был не мир Тайлера. Это был мир Альберта.
– П-прости, мой милый д… милый друг, но… я… я не смогу, – сказал Тайлер. – Я не… не уб-бийца.
– Ты этого не знаешь, – сказал Альберт и бережно вложил оружие обратно в руки Блэйка.
Улам вновь пристально посмотрел в глаза Блэйка. Под этим взглядом Тайлер покорно склонил голову и судорожно вздохнул. Альберт был прав. Чертовски прав и он, Блэйк действительно не знал. Он в свое время боялся даже петь.
Тайлер помнил, как над ним смеялись первое время в Музыкальной Академии. Он не мог порой выговорить ни слова, но однажды его все же заметили. Он тогда думал, что никто не слышит его и, как всегда, закончив повторять свои ноты после репетиции, убирал скрипку. За сценой он иногда мычал себе под нос различные мелодии, но до того еще никогда не пел. У Тайлера раньше была привычка мычать эти самые мелодии, потому что он знал, что не сможет спеть в силу того, что заикается. И это услышала Ребекка. Ребекка Лэндгуд, которая была одной из балерин. Она потеряла заколку на сцене и, вернувшись туда, услышала Тайлера.
Когда она подошла к нему сзади и позвала по имени, Блэйк едва ли не потерял сознание от страха. Но в тот раз не потерял. Ребекка, завороженная голосом музыканта и той мелодией, которую услышала, немедленно стала просить, чтобы он спел, чтобы он спел ей отрывок из оперы об умирающем короле, которая была последней из тех, что ставились в Академии. Тайлер долго отнекивался, он готов был заплакать от испуга и от неуверенности, которые переполняли его в тот мент. Он бормотал и тио просил не заставлять его, но маленькая балерина, самая молоденькая из всех, которые танцевали в Музыкальной Академии, настояла на своем. И Тайлер запел.
Запел лишь бы от него отвязались. И не заметил, как снова погрузился в транс, как его уносила музыка, как он прочувствовал свой голос так же хорошо, как мог почувствовать свою любимую скрипку. Он пел арию умирающего короля и совсем забыл о том, что боялся. И когда он пел он не заикался. Он превращал свой голос в прекрасный инструмент которому во время пения отдавал свою душу так же, как во время игры. И именно тогда, когда он пел зашел и дирижер Лэсли, который проходил мимо и услышал из-за сцены голос Блэйка. И поэтому он не заметил, что его кто-то слушал в тот момент. Тайлер тогда забыл обо всем, окунувшись с головой в эйфорию. И именно так он получил свою первую роль. Так он преодолел один из своих страхов и понял, что может куда больше, чем может себе представить, потому что, когда он пел арию короля, зрители плакали. Они никогда не плакали, когда ее пел кто-то другой.