На той фотографии был последний школьный день Карли и их тогда сфотографировал Альберт. Карли тогда расплакалась, прощаясь со школьными друзьями, но Тайлер всеми силами старался ободрить ее тем, что в колледже она встретит еще множество ребят, которые, наверняка, понравятся ей даже больше, чем те, с кем она училась в школе. И это сработало, потому что тогда уже спустя четверть часа сестра Тайлера снова звонко смеялась и обнимала своего старшего брата. И именно тот радостный момент, когда оба Блэйка улыбались, приобняв друг друга за плечи, и был запечатлен на той фотографии.
Скрипач улыбнулся и захлопнул крышечку, только после чего заметил, что на одной стороне кулона по кругу мелким шрифтом были аккуратно выведены слова: «самому любимому брату». И те слова пронзили Блэйка насквозь в самое сердце. Он вдруг понял, насколько же была бесконечна его любовь к его сестре и как же сильно любила его она. Он чувствовал в том кулоне ее душу, он знал, что она вложила ее в него, когда работала и от того даже такая маленькая, казалось бы, незначительная вещь стала для Блэйка подарком намного лучше, чем тот торт, который она принесла утром.
– С-спасибо, это… лучший подарок, к… ко-торый я… когда-либо… п-получал, – тихо пробормотал Тайлер, все еще не в силах оторвать взгляд от кулона.
– Я рада, что он тебе нравится.
Тайлер сжал в руке кулон, а после снова повернулся к Карли и крепко обнял ее. Взгляд его на секунду пал на разрисованные много лет назад обои. На рисунке был тот самый смешной человечек и маленькая девочка. И именно воспоминания о том, как он впервые увидел этот рисунок, в тот момент поглотили его. Он готов был расплакаться, как маленький ребенок и едва сдерживался. Он с трудом осознавал, что ему исполнилось далеко не двадцать лет, но в тот момент он снова чувствовал себя мальчишкой, которому подарили самую лучшую в мире вещь, о которой он так давно мечтал.
В тот день Карли потащила Тайлера гулять в парке. Они смотрели на рыбок в искусственном пруду и любовались замечательно выполненной работой тех людей, которые ухаживали за деревьями и растениями в парке. Блэйку было плевать даже на то, что все это было ненастоящим и что в шелесте листвы городских деревьев не было той самой музыки, которую он слышал в лесу. В городских парках не было птиц. Однако день был настолько солнечным, что Тайлеру было плевать.
Альберт явился к Блэйкам без приглашения именно в тот момент, когда Тайлер потянулся к телефону, чтобы позвонить ему. Он подарил Блэйку несколько новых галстуков, которые Блэйка просто никак не могли порадовать. Конечно, сам Улам морщился от одного только их вида, но все же он не мог отказать вкусам Тайлера, а потому подарил ему совершенно нелепые для нормальных людей галстуки: с абсолютно несуразными и цветастыми узорами. Но Блэйку они нравились. Он терпеть не мог простые черные удавки и не с самым большим удовольствием носил даже черный галстук-бабочку, который был одним из составляющих костюма Немого.
Так что это был, пожалуй, лучший день для Тайлера. И от самого утра до самого того момента, когда он лег на подушку, он улыбался. Он улыбался и смеялся в тот день, совершенно забыв обо всех проблемах. И пусть этот день был лишь небольшой маленькой утопией среди всех окружающих его проблем, но именно этой будто бы приснившейся идиллии ему всегда не хватало. Жаль только, что хорошие сны не длятся вечно.
Запись восемьдесят восьмая
«Запись восемьдесят восьмая. Дневник пятый.
Моя роль в этой опере полнейшего безумия становится все более и более интересной. Эта иллюзия счастья нравится мне куда больше, чем эти хмурые лица на улицах G. Я не Немой, но каждый раз меня все чаще и чаще посещает мысль, что когда-нибудь я стану им. Что если мы с ним действительно один и тот же человек? Что если, сняв с себя маску, я увижу, что в зеркале мое отражение не изменится?
Это страшно. Это очень страшно, но в то же время этот ужас меня отчего-то восхищает не меньше, чем та музыка, которую я услышал в лесу. Похоже, сейчас это одна из моих лучших арий. Я просто не могу упустить тот момент, когда услышу овации. Я бы хотел, чтобы Карли тоже похлопала мне, но я не хочу, чтобы она знала о том, кого я играю.