– Зрение улучшилось, верно?
Мои брови удивлённо взлетели вверх при осознании, что слова о сестре он пропустил мимо ушей и скорее всего следил за реакцией зрачков.
– Верно, – улыбнулась я, жадно рассматривая Калида, – теперь я вижу детали даже в тусклом свете.
– Отлично, – ответил тот с искренней улыбкой.
Его облегчение было почти осязаемым, он отпустил мой подбородок. Плечи Калида поникли, и спина расслабилась, словно ему наконец удалось сбросить часть груза с души.
– Спасибо.
– За зрение? Это ерунда!
– За то, что вернулся за мной.
Хранитель не нашёлся с ответом, его улыбка приобрела смущённый оттенок, а щёки покраснели. Всё-таки не всё в нём изменилось. Он отвёл взгляд из-за моего пристального внимания. Я знала, что неприлично так откровенно рассматривать других, но чёткое зрение стало обретённым чудом и я не могла удержаться.
– Ну давай же, хранитель, расскажи Аше всю историю до конца.
Сонный голос Шина заставил нас обоих вздрогнуть. Он даже не повернулся, продолжив лежать на боку к нам спиной. Шин прошёл те же тренировки, что и остальные старшие, получил свои красные одежды мастера. Поэтому неудивительно, что он всё подмечал и подслушивал.
– Расскажи Аше, что сделал, когда император не пожелал тебя выслушать, – настоял Шин в ответ на молчание Калида.
Лицо хранителя Юга помрачнело, он поморщился и проигнорировал мой немой вопрос. Не дождавшись ответа, Шин сел на своей импровизированной кровати.
– Что он сделал? – нетерпеливо спросила я.
– А ты не должен спать? – недовольно перебил хранитель, стоило Шину открыть рот.
Калид определённо пытался его заткнуть, но подобное с Шином не работало. Это только подстегнуло его поделиться.
– Дело было так, малышка Аша, – демонстративно повернувшись именно ко мне, заговорил старший. – После того как хранитель с госпожой Ян заявились грязными оборванцами к нам, они решили в таком же виде отправиться к императору. Они упирались и упрямились, а угомонились, лишь когда Раян рявкнул, приказав помыться и переодеться. Прямо в лицо им заявил, что от них несёт так, будто они спали в хлеву с козами.
Я улыбнулась, но пока не понимала, чему тут смущаться. Им с Наён пришлось туго, и счастье, что они добрались до Зимнего дворца живыми.
– Когда они привели себя в порядок и добились встречи с его величеством, мы отправились с ними, чтобы подтвердить их личности и оказать поддержку. При дворе несколько советников признали в Наён младшую дочь Ян Йорин и нынешнюю наместницу Запада. Однако император не особо охотно её слушал. Тогда за дело взялся Калид, но толку было мало.
– Я сообщил о смерти Эиля и о том, что сам стал новым хранителем Дракона Юга, но мне не поверили, – нехотя поддержал Калид.
– Почему? – опешила я.
Как можно не признать хранителя?
– Потому что меня попросили продемонстрировать хоть какие-то умения, и хранитель Севера потребовал разговора с Драконом Юга, – вяло пояснил тот.
По рукам поползли мурашки от воспоминаний об изменившемся голосе Калида, когда заговорил дракон. Я помнила, с какой скукой он смотрел на собственный перелом, помнила о светящихся глазах Раяна и приказном тоне, заставившем воздух вибрировать.
– Оказалось, остальные хранители с лёгкостью призывают душу дракона, чтобы те отвечали от их лица. Но мой дракон… – Калид скривился на последнем слове, словно от кислого привкуса.
Медленно я начала догадываться, о чём речь. Дракон позволил хранителю пользоваться своей силой, но сам общаться не желал до тех пор, пока Эйден не сломал ногу Калиду.
– Он проигнорировал?
Калид, пристыженно склонив голову, промолчал, как если бы это была его ошибка. Шин несдержанно усмехнулся:
– Это было позорно.
– Не забывай, что я хранитель Юга, Шин. Где твоё уважение? – вспылил Калид, не привыкший к вольным отношениям между учениками Запада.
– Я старше тебя на два года, хранитель, – без стеснения парировал Шин. – После всего произошедшего давай обойдёмся без выяснения, кто кому должен ниже кланяться.
Хоть дедушка и лупил учеников розгой, вбивая в головы подопечным, что иерархия должна строго соблюдаться и вольности недопустимы, но стоило ему отойти, и все наставления забывались. Однако подобные выходки позволяли себе исключительно ученики одного потока, Джун бы так говорить с Калидом себе не позволил.