Близилось утро, в лампе заканчивалось масло, а Риннон так и не сомкнула глаз, все наблюдая за спящим Альмодом и молясь святой Наид, чтобы она защитила его от зла, затаившегося в его груди.
Глава 10
Колючий снег забирался в сапоги, холодил кожу ног и царапал колени; морозный воздух наполнял легкие, щипал щеки, покрывал ресницы инеем, но Риннон упрямо шла вперед, надеясь достигнуть гор до того, как солнце встанет в зените. Каменные гряды громоздились впереди нерушимой стеной, за спиной расстилалась бескрайняя равнина, проглотившая Крепость, а сбоку виднелась тонкая полоска леса, где проходил торговый путь, и на которую она смотрела с опаской. Потому что в дали от замка она чувствовала себя незащищенной; потому что там, за толстыми стволами елей, могли скрываться стражники, ищущие ее; потому что она была совершенно одна и могла надеяться только на свои силы. Вот только здоровье Альмода стоило того: всех неудобств и страхов, которые она испытывала.
Она не могла не злиться на Эльхалу, когда та, на вопрос болеют ли волки, иронично усмехнулась и покачала головой, будто глупее этого вопроса не сыскать во всем мире. Она так и не нашла Эйнарда, который, как оказалось, покинул Крепость по приказу короля и из-за этого не мог помочь ей. Но среди неудач она благодарила судьбу за то, что стражники поверили в ее ложь и все-таки выпустили за ворота, ведь они даже подумать не могли, что самка вожака может обмануть их и хитростью покинуть замок. Мало ли что могло понадобиться ведьме, тем более сказавшей, что ей необходимо дойти до ближайшего леса и собрать необходимые травы. В ее лжи была доля правды, потому что ей действительно нужны были травы, вернее одна, росшая на каменистой почве и помогающая людям справиться с грудным кашлем. Она просто надеялась, что неприхотливая абсцидия не боится холода и обязательно затеряется в расселинах камней, до которых оставалось совсем немного.
К полудню она достигла каменных выступов, местами покрытых снегом, с растущими на них низкими кустарниками. Горы уходили высоко в небо и, чтобы забраться повыше ей пришлось потратить много времени. Хотелось присесть на один из валунов и хоть немного отдохнуть, но в таком случае она могла бы не успеть до сумерек, поэтому Риннон, не обращая внимания на усталость, исследовала каждую трещину в скалах и упорно искала знакомые ростки. Каково же было ее удивление, когда она наткнулась на целую колонию абсцидии, спрятавшейся в корнях растущей на голом камне сосенки. Радостная улыбка озарила ее лицо и Риннон онемевшими от холода пальцами начала срывать жухлые, серого цвета с фиолетовыми прожилками листочки. Волосы, выбившиеся из свободной косы, хлестали по лицу при малейшем порыве ветра, в вышине был слышен крик одинокой птицы, и Риннон так увлеклась сбором, что не сразу услышала грозный рык, ударившийся о скалы и превратившийся в резкие неприятные звуки.
Она испуганно замерла, подняв голову и задержав дыхание. Из-за громкого стука сердца хруст снега под широкими лапами был совершенно не слышен, и Риннон не могла понять, откуда идет опасность, пока в поле зрения не попала большая, двигающаяся в ее сторону кошка. Она была песчано-желтого цвета, с красивыми хищными глазами и маленькими ушами. Ее рот дергался в оскале, утробное, режущее слух рычание не предвещало ничего хорошего, а размеры лап впечатляли. Она так грациозно приближалась, что наряду с ужасом Риннон ощутила восхищение от хищной красоты зверя, наверняка рассматривающего ее как добычу. Это доказывала ее крадущаяся поступь, прижатые к голове уши и напряженное тело, готовящееся к прыжку.
Теплый кафтан мог защитить от когтей, но вот от зубов, которые могли впиться в шею, разорвать руки и лицо, ее уже ничего не спасет, поэтому Риннон медленно-медленно поднялась на ноги и, не спуская глаз с кошки, попятилась назад. Она наивно надеялась избежать нападения, не делала резких движений и молила богов, чтобы они дали ей шанс, ведь ей обязательно нужно вернуться в Крепость. Вот только боги не услышали ее молитв, потому что кошка, прижавшись грудью к земле, приготовилась к прыжку, и Риннон закрыла лицо руками, ожидая удара.
Пронзительный свист раздался над самым ухом, и кошка, пронзенная стальной стрелой, упала на землю. Ее тело выгнулось от предсмертной судороги, пламя в глазах погасло, и мертвый север проглотил еще одну жизнь.
- Пумы здесь обычное явление, не стоит посещать горы, если в руках нет отличного арбалета или хотя бы заточенного ножа, - спокойно проходя мимо и вставая возле убитого животного, сказал Лагорд. Он взглянул на побледневшую Риннон тяжелым взглядом и, подняв уроненную ею холщовую сумку, забитую травами, протянул ей.