***
Ночь еще не сдала позиции, как Эльхала вошла в комнату Риннон, взглянула на нее спящую и грустно улыбнулась, ощущая как глаза наполняются слезами. Ее старое изношенное сердце болело от предстоящей разлуки, и душа обливалась кровью, потому что ветхая прислужница не могла ошибиться - это их последняя встреча и они уже больше никогда не увидятся. Сейчас маленькая ведьма откроет глаза, потянется, улыбаясь, а потом, по приказу короля, наденет теплую одежду и спустится вниз, где волки уже вовсю готовятся к отъезду. Его внезапное решение отправиться в Радияр немедленно застало Эльхалу врасплох, но, зная, что любое промедление может вызвать недовольство Альмода, она не стала задавать лишних вопросов и понуро поплелась в спальню Риннон, чтобы разбудить ее и дать необходимые наставления.
Северный ветер коварен, поэтому она принесла теплую одежду и даже свой любимый шерстяной платок, который ей уже не пригодится - ее время истекало, и великие небеса призывали к себе яркими снами.
Она стояла в изголовье кровати, впитывая в себя образ девчонки, запечатывая его в памяти, и молилась за ее судьбу, потому что Риннон вросла в ее сердце и стала ближе дочери. Узловатыми пальцами она коснулась ее плеча и, преодолев спазм в горле, разбудила.
- Вставай, Риннон, господин ждет тебя внизу. Вы должны выехать пораньше, чтобы преодолеть перевал до вечера.
Риннон сонно щурилась, не совсем понимая, что от нее требуется, а потом, когда слова Эльхалы дошли до ее сознания, резко вскочила. В свете одинокой лампы Эльхала выглядела как богиня смерти: сгорбившаяся, худая, с белыми от седины волосами. Она указала ей на одежду, сложенную на стуле, и, продолжая жадно наблюдать за каждым ее движением, незаметно смахивала слезы.
- Мы едем в Радияр?
- Да.
- Что меня ждет там, Эльхала? - закручивая волосы в узел, спросила Риннон. В ее груди томилось некое волнение, руки нервно дрожали, и, закончив наконец с одеждой, она не сдержала порыва и заключила прислужницу в объятия. Было страшно от неизвестности - чужой город, чужие люди, Альмод, лишь недавно говоривший о других женщинах. Что если она станет ему не нужна и он выгонит ее прочь? Или того хуже - отдаст Темному магу.
- Зависит только от тебя, маленькая ведьма. Держись Альмода, он единственная твоя защита, - при этих словах Риннон всхлипнула, отчетливо понимая, насколько шатко ее положение, потому что не только потеря к ней интереса угрожала ее спокойствию, но и то самое зло, что притаилось в груди вожака. - Не позволяй никому завладеть его сердцем... - шепнула Эльхала и поцеловала ее в лоб. Сбросила с себя тоскливое настроение и даже нашла в себе силы поворчать, что теперь придется самой носить воду, а руки уже не те и болят после каждой нагрузки. Она продолжала ворчать до самого выхода, за грубым шепотом скрывая обнаженную рану, и не проронила ни слезинки, пока Риннон торопливо поправляла одежду и закидывала на плечи свои скромные пожитки. - Да хранит тебя великий Тогерд.
Ее пожелание застыло в воздухе, ударилось о закрывшуюся дверь и тихим напевом разнеслось по холодным стенам. Она пела прощальную песнь, желала легкой дороги, ясной погоды и милости богов, а Риннон в это время едва переставляла ноги, следуя навстречу своей судьбе, запечатанной в самом сердце Севера.
Глава 11
Его равнодушие и холодность были пугающе странными, и Риннон в который раз за день взглянула на крупную фигуру Альмода, едущего впереди отряда. Он был до ужаса далек, хоть и ехал за несколько арканов, и ей было до обидного страшно - быть пустым местом для него, потому что он не обратил на нее никакого внимания с самого начала поездки, словно ее не существовало вовсе. На фоне былого интереса его поведение выбивало из колеи, и Риннон искренне не понимала, что такого могло случиться, раз Альмод перестал ее замечать. Неужели ее последний отказ так задел его? И что будет по приезду в Радияр, где нет недостатка в женщинах?
Грустные мысли отвлекали от неудобств: усталости от долгого пути, натертых бедер и напряженных мышц, при каждом движении дающих о себе знать тянущей болью. Риннон понуро смотрела вниз, на свои руки, сжимающие поводья и запорошенные крупным снегом. Рядом ехал Лагорд, такой же молчаливый, как его вожак, смотревший упрямо вперед и зорко наблюдавший за дорогой, по которой то и дело сновали торговые обозы. Они уступали дорогу, прижимаясь к обочине и пропуская отряд из двенадцати человек вперед. Вряд ли кто-нибудь из них догадывался, что среди них сам король, потому что лицо каждого воина было скрыто под глубоким капюшоном, с той целью, чтобы не привлекать излишнего внимания. Никаких пышных свит, вооруженной до зубов охраны и помпезности - Альмод не любил торжественности и кричащих о его положении глашатаев, потому что был настоящим воином, предпочитавшим искры снега, чем блеск золота.