Выбрать главу

Глава 14

Он чувствовал свою слабость - чувствовал и срывался: то внезапными вспышками гнева, то отстраненной задумчивостью, то пугающей мнительностью, когда слова даже самых близких воинов вызывали жгучую подозрительность. В такие моменты он опускал голову и прислушивался к шипению змей, опутывающих его разум в плотный клубок. С каждым днем они становились сильнее, и Альмод ощущал тревогу за внутреннего волка, яро вступавшего в схватку, но все чаще проигрывавшего. Он лишался контроля и испытывал некую потерянность, потому что не мог объяснить провалы в памяти, свои решения, вдруг откуда-то взявшееся недоверие к людям. Он всем сердцем надеялся на свою силу и делал вид, что ничего не происходит, предпочитал прятаться в одиночестве и прислушиваться к голосам. Они тянули его, окружали шепотом и постепенно вытесняли из сердца тревогу - в змеях не было ничего страшного, а своей преданностью они могли посоперничать даже с самым верным воином. Например, с Эйнардом, до сих пор рыскающим по Центральной равнине. Они становились для него родными, близкими и только привязанность к Риннон была сильнее этого, может поэтому ни разу за все время он не позволил себе сорваться на нее, отгородиться или отвергнуть.

Прижимал к себе сильно и не отпускал, словно в близости ее находя спасение - те редкие крупицы ясного разума, что еще не были отравлены тьмой, которую она чувствовала интуитивно. Приглядывалась к королю и прислушивалась к слухам в замке, ненавязчиво наблюдала и злилась от собственного бессилия, потому что не могла найти причину перемен в нем и не знала у кого спросить помощи. Вечерами молилась богам и обвивала Альмода руками, словно пытаясь защитить его от нависшего над ним зла. Роняла слезы, беззвучно, и покидала его спальню с тяжестью на сердце, чтобы вновь прийти по первому зову и ощутить давление тьмы.

Особенно близко она подобралась когда в ее покои вбежала испуганная донельзя Равида и, схватив ее за руку, лихорадочно зашептала:

- Госпожа, пойдемте, наш король... он... на северной стороне. Нельзя, там нельзя находиться, он послушает только вас, прошу, - ее слова были обрывочны и на ресницах блестели слезы, пока Риннон, хмурясь, пыталась понять, что произошло. И только вспомнив ее рассказы про пропасть Риннон в полной мере осознала опасения служанки. Она бежала за ней по коридорам, придерживая подол платья и не обращая внимания на растрепавшиеся волосы. Грудь сковывал сильный страх, отчего было сложно дышать и перед глазами темнело. -  Сначала я подумала, что он решил проверить засовы комнат, что уж давно закрыты. Звала его, потому что на днях сам Вульдхем все проверил и следов чьего-либо присутствия не обнаружил. Разве только кошек, гоняющих мышей. Но он и не слышал меня будто, все продолжал идти вперед, к той самой пропасти, куда бросился его отец, - по дороге шептала Равида, сдувая с лица выбившиеся из прически пряди волос.

Холод скользнул по ногам, когда они достигли высоких двустворчатых дверей, открытых настежь, и Риннон изумленно остановилась, вглядываясь в даль, где Альмод, стоящий на краю пропасти, казался маленькой черной точкой. Перед ними расстилалась огромная площадка, вымощенная плитами и местами огороженная перилами; сильный ветер передувал снег с места на место, кружился в водоворотах и исчезал в высоте; это место завораживало так же сильно, как и пугало, поэтому Равида в ужасе прижалась к стене и, обняв себя за плечи, откровенно зарыдала.

- Оставайся здесь, - коротко приказала Риннон и, закусив нижнюю губу, вступила во власть северной стужи. Она забиралась под платье, оседала на коже неприятным пощипыванием, морозила пальцы. Она пугала завыванием ветра и превращала слезы в лед, пока Риннон упорно шла вперед, иногда с опаской осматриваясь по сторонам, ей казалось, что дух великого короля Бренгерда наблюдает за ней и только и ждет, чтобы подтолкнуть к бездне порывом ветра. - Господин! - позвала она Альмода, когда наконец достигла края и встала в нескольких шагах от волка, смотрящего вниз, под ноги. Она уже совершенно замерзла и, стуча зубами от холода, осторожно сделала еще один шаг. Полы тяжелого, отороченного мехом плаща, развевались на ветру, и Альмод напоминал парящего в небе орла, сильного и непокорного, потому что он не обернулся на ее зов и продолжил прислушиваться к стонам пропасти, призывающей его к себе. - Господин, прошу, отойдите от края, - вновь предприняла попытку Риннон, но так и не дождалась его реакции, потому что на самом деле Альмод не слышал ее, он слышал только змей, шипящих в его голове, только тьму, заполнившую его сердце. Тихие слезы оставляли мокрые дорожки на ее щеках, скапливались на подбородке и тяжелыми каплями капали на грудь, пока она приближалась к нему и протягивала руку, чтобы прикоснуться.