Она не сказала ни слова, просто встала со своего места и, не глядя назад, поспешила к выходу. Ревность душила ее и перед глазами мелькали танцующие рабыни, на которых так жадно смотрел Альмод. Она едва сдерживалась, чтобы не сорваться тут же, под любопытные взгляды присутствующих, и добежала до своих покоев, где не ожидавшая ее Равида откинула вышивку и вскочила на ноги.
- Пошла прочь, - только и бросила Риннон, ложась на кровать и пряча рыдания в подушку. Она лежала на животе, прижав руки к груди и борясь со съедающей ее ревностью. Представляла Альмода в объятиях другой и проклинала берсерка, пришедшего в окружении красавиц-наложниц. Это не они вырвали короля из лап смерти и не они прошли через огненные воды Амикса, прежде чем заслужить право быть с ним. Она ненавидела их всем сердцем, но тут же корила себя за это, потому что они не были виновны в своей красоте.
- Тебе не здоровится? - его тихий голос заставил ее задержать дыхание, и Риннон застыла, сдержав готовый вырваться из груди всхлип. Краска стыда залила щеки, затем шею и участок груди, потому что она не ожидала увидеть его рядом, в минуту ее слабости, в выдуманных образах, где он ласкал другую.
- Все хорошо.
- Твой голос... что случилось? - от дотронулся до ее волос и глубоко вдохнул - чистый запах самки бил по рецепторам и разгонял кровь в жилах. Весь вечер он наслаждался ее близостью, думал о ее теле, и вот, наконец, они были вдвоем, только в воздухе ощущался вкус ее слез, горьких, как ядовитый аконит. Он не знал их причину, и это раздражало, потому что он хотел знать все ее мысли. Она продолжала лежать на животе, будто прячась от него и повернув голову в сторону. Молчала, еще больше нагнетая обстановку. - Кхира... когда-то я просил тебя быть откровенной со мной.
Не удержался, проведя кончиками пальцев по выпуклым ягодицам, скользнул ниже, до лодыжек, и обхватил ногу сильной ладонью. Нежная кожа требовала ласк, и он двинулся выше, по дороге задирая подол платья. Погладил участок под коленкой и достиг бедра, заставив Риннон напрячься и крепче сжать ноги.
- Если ты не хочешь разговаривать, я могу оставить тебя, - вряд ли, потому что волк в нем рычал от желания, бился о стену контроля и жалобно скулил, чувствуя свою самку. При этих словах Риннон резко приподнялась на локте и развернулась к нему, блеснув злым чарующим взором.
- Вы сказали, что сделали свой выбор, и тем не менее эти девушки... вы так смотрели на них.
Он изогнул брови от удивления, глядя в устремленные на него зеленые глаза, а потом запрокинул голову от смеха, потому что маленькая волчица, оказывается, отважно защищала свою территорию. И пока он смеялся, она хмурилась, уже пожалев о своей откровенности.
- Теперь ты знаешь, что я чувствовал, когда узнал о ваших встречах с Лагордом, - вмиг став серьезным, сказал он. На его губах не осталось и тени от улыбки, и Альмод вернул былую суровость.
- Это было во имя вашего спасения.
- Знаю, но от этого не легче, Кхира. Нисколько. Когда-нибудь ты поймешь природу волка - мы не любим делиться своим, - он так резко склонился к ней, что она не успела даже моргнуть, как его мягкие губы завладели ее губами, а широкая ладонь обхватила за затылок, не давая отстраниться. Целовал ее жадно, проникая языком в рот, и сгорал в желании обладать ею, полностью и абсолютно, чтобы даже взгляд ее принадлежал ему только. И когда он выпрямился, прервав поцелуй, его глаза налились пламенем. Он несдержанно снимал с себя одежду, обнажая сильное мускулистое тело, и, справившись, осторожно прикоснулся к плечу Риннон, вернув ее в то положение, в котором застал. Меньше всего ему хотелось причинить ей боль. - Ты можешь остановить меня. В любой момент, - дополнил он, вставая перед кроватью на колени и осыпая поцелуями ее ноги, начиная от лодыжек и заканчивая ягодицами. Гладил и сжимал мягкую плоть, проникая ладонью между сжатых ног и теперь уже лаская внутреннюю сторону бедер.
Она дрожала от предвкушения и вовсе не хотела его останавливать, лишь крепче уцепилась за простынь, когда он задел ее складки и скользнул по ним указательным пальцем. Судорожный выдох слетел с ее губ, и Риннон зажмурила глаза, подаваясь навстречу ласке и приподнимая бедра. Низ живота полыхал огнем и при каждом движении пальца этот огонь разгорался сильнее. Он вынуждал ее двигаться в такт и хотеть большего - ощутить его в себе. Альмод дрожал тоже, напрягаясь от желания, и медленно лег сверху, стараясь перенести тяжесть тела на вытянутую руку.