- Тебя что-то беспокоит? - крепкое тело прижалось сзади, и Риннон вздрогнула, в очередной раз не услышав его тихой поступи. В кольце сильных рук стало тепло и уютно, и неприятная грусть затаилась на дне сердца, позволив вдохнуть полной грудью. Альмод, почувствовав вибрацию хрупкого тела, еще сильнее обнял Риннон и коснулся губами ярких волос, до боли втянув вкусный запах. Ее запах прочно перемешался с его, и это являлолсь главным доказательством его власти, его обладания, его выбора - и даже сам Тогерд не смог бы вырвать ее из его рук.
- Я хочу быть откровенной с вами, но боюсь вашего гнева.
- Тайные мысли намного хуже откровенности, Кхира. Они как яд разлагают доверие, вызывая подозрения и ошибочные предположения. Что бы ты не думала, я хочу знать твои мысли, даже если они причинят боль, - его шепот затерялся в шелковых прядях, и Риннон покрылась мурашками, когда Альмод оставил поцелуй на ее шее, как раз под ухом.
- Я думаю о том, что прошло достаточно времени, чтобы Лагорд вернулся. С магом или без него. Быть может, с ним что-то случилось, быть может, он попал в беду...
- Быть может.
- Вы говорите об этом с таким спокойствием, - Риннон уловила нотки раздражения в его голосе и тут же почувствовала свободу от надежных объятий. Наступившая тишина, тяжелая и удушливая, легла на плечи, заменив тепло близости, и вновь всколыхнула неприятное предчувствие надвигающихся перемен. - Разве вы не переживаете за судьбу своего воина?
- Переживаю? - брови Альмода взметнулись вверх, и на губах появилась ироничная ухмылка, когда Риннон повернулась к нему и, упрямо вздернув подбородок, заглянула в его лицо. - Каковы бы ни были его намерения, он позволил себе играть за моей спиной. Ты не понимаешь одного, волчица, я его король, неважно: отравленный или неотравленный тьмой, но король. И прежде чем шептаться с моей женщиной, он должен был вспомнить кому на самом деле служит.
- Именно поэтому он рискнул жизнью, отправившись на Равнину. Я хочу, чтобы вы знали - он не сомневался ни секунды, услышав, в какой беде вы оказались. Он не задумывался о том, что ждет его там, потому что всем сердцем хотел помочь. И каково бы ни было ваше решение, я точно знаю: он не пожалеет о своем, ведь это и есть истинный долг волка - отдать жизнь за своего вожака, - почти шепотом произнесла Риннон. Она разочарованно поджала губы, натолкнувшись на хмурый непробиваемый взгляд, и устало сникла, ощутив еще более горькую тоску.
- Хватит об этом. Вряд ли он вернется, зная, что его ждет. Волкам запрещено покидать северные земли без моего приказа. Предателей и перебежчиков ждет смертная казнь. Не думаю, что я был настолько безумен, чтобы не смог понять его, понять тебя, ведь даже перед лицом смерти, плавая во мраке, мне хватило благоразумия решить твою дальнейшую судьбу.
- И что бы со мной стало? Если бы... если бы вы не вернулись? - слова о его смерти дались с трудом, они словно цеплялись за горло, не желая обретать звуки, и Риннон почувствовала, как глаза защипало от подступивших слез. Если одна мысль о его смерти делает больно, то что будет, когда их действительно коснется разлука?
- На краю моего мира - там, где земля сталкивается с океаном и падает вниз высокими льдами, есть святая обитель. Ни один маг не смог бы найти тебя там, потому что души умерших предков надежно скрывают ее от темной магии, - он говорил это, решительно глядя в устремленные на него глаза, не подозревая, что заковав ее в вечные льды, он не подарил бы ей свободу, потому что забвение на краю земли вряд ли лучше пламени костра. - Эйнард. Он единственный, кто знал бы о том, где ты. И это знание умерло бы вместе с ним, потому что после того, как он доставил тебя до места, он должен был отправиться вслед за мной, выполнив свой последний долг передо своим королем. Это я называю настоящей преданностью. И если уж на то пошло, в том, что он исполнит мой приказ, я нисколько не сомневался. Даже если этот приказ вынуждал его закончить земной путь. Потому что ни пытки, ни проклятая магия не должны были развязать ему язык, - заметив истинное изумление, пояснил Альмод.