В ответ на это, Монстр лишь покачал головой, и не вставая с места, просто продолжил говорить.
— Импульсивен как всегда, не так ли, Копьё. Ну или же мне обращаться к тебе по имени. Как тебя там? А точно, Мотаясу. Знаешь, пока я был в сознание Андрея, ты бесил меня как и все остальные. Но сейчас, ты кажешься мне очень смешным. Пожалуй, ты будешь хорошим шутом, в моих будущих владениях. — Слегка посмеявшись, он сделал щелчок пальцами, и Мотаясу, без своей воли встал по стойки смирно, при этом, всё ещё ощущая боль.
После же этого, он переместил свой взгляд сначала на Ицуки, а потом и на Рэна.
— Хм, а вы чего молчите, не уже ли вам не жаль, что ваш дорогой Андрей, стал пленником своего же разума. Ну да ладно, что мы всё о нём да о нём, поговорим обо мне. Вот к примеру, такие как вы, мне тоже пригодятся. Два подхалима, которые выполнят любой приказ. Да, то что надо. Встаньте ка и вы, мои дорогие людишки. — щёлкнув пальцами, он улыбнулся ещё сильнее, видя как герои, подчиняются его приказу против своей воли.
Посмотрев на них, он опять не много посмеялся, и встал со своего места. Его голые ноги, шагали по земле, как по бархатной поверхности. шёл же он, к Наофуми, который смотрел на него, с тревогой в своём сердце.
Оказавшись же рядом с ним. Монстр сделал не большой щелчок пальцами, и произнёс.
— Встань, Наофуми. -
Повинуясь этому приказу, он встал с колен, и хоть не мог пошевелиться. но больше не чувствовал боли. Монстр в эту секунду, слегка стёр ладонью пыль с одежды Наофуми, и опять произнёс всего несколько слов.
— Так-то лучше -
— Что тебе надо от меня. И если ты думаешь, что я буду тебе подчиняться, то ты ошибаешься. Я не стану твоей послушной шавкой. Можешь хоть убить меня, но я клянусь своей чёртовой жизнь, что даже после смерти. буду твоим личным кошмаром. — Дав свой преждевременный ответ, Наофуми с нескрываемой грозностью, смотрел в кроваво-красные глаза существа, которое прикрывалось телом его друга.
Ответом на его слова, был очередной смех. Продлился он не долго, и когда он закончился. Монстр слегка потрепал щеку Наофуми, после чего, взъерошил его волосы.
— Я знаю Наофуми, ты не кому не подчиняешься. Но знаешь, ты такой милый, злобный чихуахуа. Будешь пожалуй моей правой рукой, ты то точно достоин этого. И не думай, что у тебя получится сопротивляться. У тебя не будет выбора, так как, твои близкие всегда будут при мне. — Ещё раз потрепав его щеку, он продолжил идти всё такой же важной и лёгкой походкой.
Еле как повернув голову в бок. Наофуми начал отвечать на те слова, что сказал ему монстр.
— Не смей их трогать! Слышишь! Если с ними что-то произойдёт, я убью тебя! Слышишь сука, убью! — С этими словами, по нему начал идти гнев, который словно давал ему новые силы. К сожалению, даже их не хватало для того, чтобы побороть волю монстра.
Сам же Монстр, слегка обернувшись в его сторону, начал давать ему не спешный ответ, при этом, вместо ехидной улыбки, пришла мягкая, можно даже сказать нежная улыбка.
Затем же, прижав ладонь к груди в области сердца, он начал говорить хоть и противным металлическим голосом, но даже сейчас, в нём слышалась нежность, которая присутствовала при общении с Фиторией.
— Не беспокойся Наофуми, я не причиню им вред. Они ведь, так дороги нам. Неправда ли, мой дорогой друг. — Сделав лёгкий поклон в сторону Наофуми, он продолжил свой путь.
Всё так же не спеша, он подошёл к Рафталии, Фиро и Рифане, которые лежали на земле. Посмотрев на них, он сделал лёгкий взмах рукой, после чего, их тела, как сами по себе, встали с земли. После же этого, он сделал щелчок пальцами, и позади них, появились подобия стульев, которые преобразовались из всё той же земли, где они лежали до этого.
Когда же их тела, всё по тому же велению Монстра, сели на эти стулья, он подошёл к Рафталии. Его ладонь, аккуратно провелась по его волосам, а потом, и по её щеке.
— Ну вот, после всего тобой пережитого сестрёнка, если захочешь, можешь стать владычицей Мелромарка. Я с радостью отдам эту страну тебе и Наофуми. И вы будете править, под моим покровительством. Я сделаю тебя самой прекрасной девой. Конечно после моей Фитории, но, я клянусь, больше ни кто, не посмеет брать твой народ в рабство. — Он ещё раз погладил её волосы, и хотел слегка приобнять её.