Молчание же, которое возникло после этого, было полно некого напряжения. В конечном же итоге, это молчание, всё таки было опять прервано, но теперь, это был Наофуми.
— Ну ладно, хватит уже об этом думать. Что решено, то и случится. Нам же, лучше сейчас подготовиться к другому. — Он повернулся к Андрею, и начал говорить. — Ну что брат, готов к тому, что будет? -
Взъерошив седые, можно даже сказать белые волосы своего друга. Андрей от этого, смущённо почесал щеку, и тоже начал говорить.
— Конечно готов, хорошо что волна не скоро. Так что, успеем и поженить меня, и сильнее станем. Кстати, нам надо обсудить способы прокачки, конечно они наверняка у нас разняться, но, если разберёмся с этими странностями, то тогда, сможем стать сильнее. -
— Ты прав Андрей. Нам наверное и вправду надо обменяться информацией. Мне вот особенно интересно, как Наофуми смог разблокировать такой щит. В играх в которые я играл, такого точно не было. — Сказав последнее предложение, он с большим вниманием посмотрел на Наофуми.
Тот в ответ на это, просто прислонился спиной к стене, и без какого либо интереса, начал отвечать.
— Мотаясу, не забывай. мы не в игре. И этот щит, та ещё морока. Из-за него, я получил лёгкое проклятие, которое к счастью уже начало проходить. как видно, частица того зомби дракона, в некотором роде помогла. Ну а если по сути, то самый первый раз, когда этот щит активировался, был момент, когда мы бились с тем драконом. Он подействовал на мой гнев, и как видно. появился именно из-за этого. — Скрестив руки, он ещё раз посмотрел в глаза Мотаясу.
Тот от этого, просто приподнял руки в знак того, что приставать с расспросами не будет. Андрей наблюдающий за этим, решив не тратить времени, решил задать вопрос.
— Не у кого из вас не найдётся бумаги, и то, чем можно что-нибудь написать? -
— Да, кажется у меня есть один чистый лист, и что-то вроде карандаша. А зачем тебе это Андрей? — Задав этот непринуждённый вопрос, Ицуки, достал из небольшой боковой сумки всё что надо.
Взяв эти предметы, он начал записывать слова, которые словно передавались из его сердца, при этом, дал ответ, который ему задал Ицуки.
— Я пишу письмо для Лизи. Она должна знать, что со мной всё хорошо. Не хочется, чтобы она волновалась. — Договорив, он точно так же закончил и записывать.
Придержав лист своими зубами, он вернул письменные принадлежности обратно в руки Ицуки, после чего, обратился к Рафталии, которая смотрела на него, с явным интересом.
— Сестрёнка, прости что беспокою, но можешь пожалуйста отнести это письмо в к Лизи. Я могу поручить это только тебе, если ты конечно согласна. -
— Для меня, это будет только в радость. Я сделаю всё очень быстро, и тогда, Лизи не будет беспокоиться. — Дав ответ, она взяла протянутую ей бумагу, и быстрым шагом, направилась дальше по коридору.
Смотрящий ей в след Андрей, проводил её взглядом до тех пор, пока она не скрылась из виду. Сам Андрей, развернулся в сторону остальных героев, и начал говорить с лёгкой улыбкой.
— Если вы не против, я не много пройдусь. Хочется развеяться, после всего этого. — Не дождавшись ответа, он не спеша прошёл в противоположную сторону.
Так, он шёл до тех пор, пока не оказался у выхода, который вёл к довольно широкому балкону. Там, он подошёл к перилам, и облокотился об них локтями. Когда же это произошло, он не на долго закрыл глаза, после чего, сделал глубокий вздох.
Возможно, прошло несколько минут, а возможно и всего несколько секунд, но когда Андрей выдохнул воздух, и открыл глаза, перед ним, словно открылся новый, чистый мир. Всё вокруг словно сияло, а воздух, казался таким насыщенным энергией, что его лёгкие, начали работать ещё быстрее и энергичнее. Глаза, его яркие зелёные глаза. которые чувствовали усталость, приобрели тот самый оттенок, когда он чувствовал себя свободным. И из-за этого, из них начали идти тонкие слёзы счастья.
Не спеша, Андрей поднял свой взор, к чистому, синему небу, в котором, ярко светило солнце. Некоторое время, он просто молчал, но его правая ладонь, неспеша, легла на грудь, при крыв собой тот самый камень, от которого зависела его жизнь. В конечном итоге, собравшись с силами, он начал говорить с тем существом, которое могло быть богом, или самим олицетворением этого мира. Так по крайней мере думал Андрей.