Уловив этот взгляд, слуга моментально открыл двери, и на пороге, уже стояла Малти, которую привели стражники.
С явным негодованием, она прошла вперёд, и задала вопрос.
— Зачем вы вызвали меня? Я не чего не сделала, чтобы оказаться здесь. — Сказав это, она с ехидным взглядом осмотрела всех присутствующих, и её взгляд, остановился на уставшем лице Андрея.
Тот, с невозмутимым видом, подошёл к ней, и аккуратно придерживая Алису одной рукой, с помощью второй, ударил Малти по щеке.
От этого удара, она сразу же упала на пол, и с болью и гневом, она обратилась к Андрею.
— Да как ты смеешь! Я не чего не сделала что бы ты… — Но не успела она договорить, как удар от носка ботинка, ударил в область живота.
После же этого, он ещё несколько раз сделал удар по животу, и с тихой яростью, обратился к ней.
— Отвечай, ты отравила Лизи? — Задав вопрос, он сделал очередной удар по её животу.
Постаравшись встать, она с всё такой же злостью посмотрела в глаза Андрея, и ответила.
— Ты не имеешь, правачто-то у меня спрашивать. — Но, как только она сказала это, Королева взмахнула рукой, и рабская печать что была на Малти, моментально активировалась.
— Ты должна ответить честно на вопрос Андрея, иначе. это будет продолжаться. — Сказав это, она опять взмахнула рукой, и печать прекратила своё действие.
Как только это произошло, из-за губ Малти послышалось злобное шипение.
— Ладно, я отвечу на его вопрос. — Сказав это, она повернулась в сторону Андрея.
Королева, подойдя к Андрей, тихо начала говорить.
— Если она попробует вам соврать, то тогда, печать снова активируется. И если это всё же она, то тогда, вы лично. можете казнить её прямо здесь. — Сказав эти слова, она прикрыла губы веером, и опустила взгляд.
Ответом от Андрея, был лёгкий кивок головой, и сделав тяжёлый вздох, он обратился обратно к Малти.
— Сука, это ты, отравила Лизи. Мою невесту, и мать моей дочери? — Задав этот вопрос, он уже во второй руке, подготовил тёмный сгусток.
Вот только, Малти даже не моргнула. она лишь ухмыльнулась, и ответила.
— Нет, это не я. Но, хоть кто-то, смог сделать это. — Не чего не произошло.
Увидев это, Андрей не изменился в лице, и не чего не сказав, пошёл в сторону выхода. Когда же он он дошёл до двери, кто-то окликнул его, в ответ на что, Андрей, не поворачиваясь в их сторону, произнёс всего несколько слов.
— Прошу, дайте мне побыть с дочерью. — Сказав это, он вышел из этого помещения, и шёл в сторону той комнаты, в которой ночевал с Лизи вчерашней ночью.
Не кто не остановил его, они понимали, что ему действительно тяжело. Сам же Андрей, словно в белой пелене, дошёл до той самой комнаты, вошёл внутрь, и аккуратно закрыл дверь. Затем, всё ещё держа в своих руках Алису, он подошёл к одной из стен, и там, он сел на пол, облокотившись об эту стену.
Некоторое время, он смотрел на свою дочь, и просто улыбался, гладил её коротенькие белые волосы, и представлял то, какой красавицей она вырастит. Но, её чистые голубые глаза, и её маленькое милое личико, сразу же напомнило ему о том, какой красивой была Лизи, и что Алиса, очень похожа на неё.
Осознавая это, он прикусил свой кулак, и уже больше не сдерживал не слёз, не крика. И лишь прикушенная рука, позволила не напугать Алису. При этом, во время крика, он тихо шептал о том, что убьёт того, кто это сделал. Когда же он смог успокоиться, Алиса уже уснула. Поняв это, Андрей встал с пола, и аккуратно положил её на мягкую кровать. Затем, пройдя к тому самому балкону, на котором он почти до утра простоял с Лизи, его взгляд поднялся в небо, и его губы начали шептать.
— Почему, ты опять решил дать мне такую боль? — Но ответа, так и не последовало.
Глава 55
Сидя облокотившись спиной об стену, Андрей, как и во время вчерашнего дня, держал свою маленькую дочь, Алису, в своих тонких руках, при этом, ощущая холод. Его вчерашние одеяния, просто валялись на полу, и из одежды, на нё м были, те самые серые штаны, да такая же серая рубашка.
В данную секунду, он смотрел в голубые как небо глаза, своей маленькой дочери. Сейчас, в этот момент, он старался сделать истинную улыбку, улыбку, которая должна быть искренней, и на столько тёплой, что она наверняка могла бы согреть кого угодно, кто увидел бы её.