— Не надо постоянно спрашивать разрешения. Ты можешь задавать интересующие тебя вопросы, когда захочешь. — Лицо Фаргреда скрывал темный капюшон, но Рональд готов был поспорить, что учитель снова улыбается своей загадочной и немного хищной улыбкой.
Паладин погладил гриву своего огромного иссиня-черного жеребца, который больше был похож на демона, нежели на рыцарского скакуна. к тому же имел вполне соответствующее своему внешнему виду имя — Гром.
— Если мы едем в обитель, почему вы так одеты?
Из-под темного капюшона раздалось пренебрежительное хмыканье, после чего Фаргред ответил:
— Так не подобающе своему титулу? Считаешь, что магистры должны ходить в сияющих доспехах и алых плащах, а благородным лордам пристало одеваться так, словно они свалились с радуги или решили посетить ежегодный мужской эльфийский фестиваль? — Паладин посмотрел на небо, подставив лицо каплям дождя. — Я люблю удобную одежду. Пусть многие люди и судят по внешнему виду, главное для мужчины — это поступки. Так говорил мне отец, а ему — дед.
— А вы всегда так ходите?
— Нет, на какой-нибудь торжественный прием я, естественно, в таком виде не пойду. Да и без доспехов много не навоюешь, но так как ни приемы, ни войны нам в ближайшее время не грозят, я могу себе позволить ходить в том, что мне нравится.
— Но почему вы не носите хотя бы плащ магистра? — не унимался Рональд.
Учитель повернулся к нему, и юноша на мгновение заметил блеск его глаз в темноте.
— Я не люблю привлекать к себе излишнее внимание, когда можно обойтись и без него. Можешь быть спокоен — тебе не придется стыдиться своего наставника… по крайней мере, за его манеру одеваться. Ты ведь знаешь магистра Энберна? Наверняка, как и все юные паладины, хочешь быть похожим на него?
Юноша кивнул. Лорд Энберн Форенор, четвертый магистр ордена Зари, для парня являлся эталоном, образцом того, каким должен быть настоящий паладин: высокий, голубоглазый, с длинными светлыми волосами, широкоплечий и всегда уверенный в себе. В своих сияющих доспехах он наводил ужас на врагов империи и вызывал благоговейный трепет у всех, кто видел его. В глубине души Рональд даже пожалел, что попал в ученики не к нему. Он бросил косой взгляд на магистра, едущего рядом. О лорде Фаргреде Драуге ходило множество сплетен и слухов, один страшнее другого: утверждали, что он безжалостный убийца, дебошир, смутьян, еретик, чернокнижник и питается исключительно младенцами, хотя на ужин предпочитает девственниц. Многие возмущались, что такой, как он, занимает место магистра, но в лицо лорду Драугу никто ничего такого не говорил… уже не говорил. Однако слухи распускала в основном знать, а солдаты и горожане считали Фаргреда чуть ли не воплощением Светлого Ульва: принимавший участие во многих войнах, он всегда был на острие атаки и никогда не прятался за спинами солдат, не гнушался сидеть с ними за одним костром, смеяться вместе с ними, скорбить с ними, жить, как они… Рональд посмотрел на фигуру в плаще справа от него: что он знал о своем учителе? Лишь то, что говорили слухи.
— Накинь капюшон, не хватало тебе еще простыть, — сказал Фаргред ученику, прервав его размышления.
— Хорошо, — рассеянно отозвался тот, — но паладины ведь не болеют.
— Не болеют, но всегда могут быть исключения, — задумчиво подтвердил Фаргред.
Дальше они ехали молча. Дождь стал сильнее, и тяжелые капли ощутимо били по макушке Рональда, несмотря на плотный капюшон. Навстречу из темного переулка вышел отряд стражи. Их появление не стало неожиданностью, так как звон тяжелых доспехов был отчетливо слышен в ночной тишине. Шедший первым человек покосился было на двух всадников, но увидев золотой плащ ордена, лишь почтительно кивнул, и стражи скрылись за поворотом. Юноша поднял голову и увидел шпили цитадели ордена, на которых развевались золотые штандарты, изображающие сломанный меч с повязанной на него алой лентой — символ ордена.
Обитель ордена Зари больше походила на неприступную крепость, нежели на храм Света. Высокие каменные стены, которые, казалось, ничто не может сокрушить, устремленные ввысь башни с бойницами, мощные ворота — все это свидетельствовало о воинственности ордена паладинов. Цитадель словно олицетворяла собой непоколебимость и величие воинов Света.
«Отвага, честь, доблесть и милосердие» — девиз ордена, четыре добродетели. Каждый паладин при вступлении клянется чтить их и отдать за них жизнь. Рональд на мгновение вспомнил свою клятву: сейчас, как и тогда, он был готов не задумываясь пожертвовать собой, если это потребуется. Он снова посмотрел на учителя, ему хотелось многое узнать об этом человеке, узнать не из сплетен, узнать правду.