Соображала девушка быстро — распахнула тулуп, размотала теплый пуховый платок и предложила спутнику: если обмотать такой шалью голову, то никакой мороз не страшен! Тот, однако, взглянул на Машу так, будто она ему дохлую лягушку подсунула, а не теплую вещь! И не взял. Пришлось снова самой надевать…
Совсем стемнело, Маша с трудом разбирала, куда идет, только маячила впереди спина мужчины в светлой шубе. На ощупь он передвигается, что ли? Она шмыгнула замерзшим носом (уже и платок, повязанный поверх шапки, не спасал!) и хотела было попросить остановиться на минуточку — передохнуть и за кустики наведаться. А то так вот отстанешь по делу, потом не нагонишь, и что прикажете делать одной в темном лесу? Вряд ли тут дикие звери водятся, но все равно неуютно как-то. Однако не успела она открыть рот, как мужчина остановился. «Тоже, наверно, устал», — сообразила Маша, обрадовавшись, что не придется ни о чем просить, уж больно неприятный оказался человек. Впрочем, ее учили, что в каждом можно найти что-то хорошее, если поискать как следует, а с этим мужчиной она не знакома даже — Маша спрашивала, как его зовут, а он не ответил, будто не услышал вопроса! Вот любопытно, если мду все такие, то кто же с ними общается? Или с теми, кто пользуется их услугами, они себя ведут лучше?
— Не топочи, коровища! — процедил мужчина сквозь зубы. — Стой на месте!
Маша остановилась. Мужчина медленно пошел вперед, стараясь не шуметь. Это у него получалось: ветки под ногами, бывало, хрустели, их под снегом не углядишь, но кусты особенно не трещали, а снег не скрипел. Машин спутник в своем светлом одеянии здорово напоминал привидение, которыми любили пугать друг друга девчонки в общежитии. Понятно, что пережиток прошлого и вообще предрассудки, но так приятно было пугаться и визжать от притворного ужаса!..
Тут только Маша сообразила, что мужчина не просто так бродит по кустам: впереди виднелось какое-то темное пятно… Неужели дом?! Точно, дом, но ни одного огонька не видно, должно быть, все спят давно.
От громкого стука Маша подпрыгнула: ее спутник заколотил в ворота. Дом оказался окружен высоченным забором, скорее даже частоколом. Зачем кому-то понадобилось такое городить? Или, может, это секретный объект? Но тогда где часовые?
Тут за забором залаяли две собаки. И, похоже, здоровенные и злющие — одна громыхала басом, как из бочки, вторая нетерпеливо подвывала, будто нормально лаять не умела.
Маша не удержалась и подобралась поближе. Интересно, кто там живет? Мужчина покосился на нее неласково, но ничего не сказал. Собаки заходились лаем (Маша, как ни старалась, не могла их рассмотреть сквозь щели в заборе). Наконец в окне затеплился огонек, потом бухнула дверь, двор осветился, — видно, зажгли фонарь, — проскрипел снег под тяжелыми шагами, и кто-то спросил мрачным хриплым голосом:
— Кто там по ночам бродит?
— Мы заблудились! — сказала Маша радостно. Наконец-то люди! Теперь хоть понятно будет, где они оказались и как добраться до дома!
— Заблудились? — подозрительно спросили из-за забора. — И сколь вас там, заблудившихся?
— Двое, — ответила Маша честно. — Я и вот… молодой человек… Пустите нас, пожалуйста, холодно очень!
— А откуда будете? — продолжал допрашивать хозяин дома.
— Я из Верхнешвейска, а он… — Маша умолкла, ожидая, что ее спутник сам представится, но тот повел себя вовсе неожиданно.
Отступив назад, мужчина произнес невыносимо надменным тоном (Маша никогда не слыхала, чтобы так говорили, разве что в театре, когда давали пьесу из древних времен, чтобы заклеймить пороки феодального общества):
— Эй, любезный! Отопри-ка ворота, не привык я со смердами перекрикиваться!
Как ни странно, суровый хозяин не возмутился, загромыхало железо, — видимо засов (Маша еще подивилась — от кого запираться в лесу?), — скрипнули петли, и ворота распахнулись. За ними обнаружился здоровенный бородач в необъятной мохнатой шубе, не иначе из цельной медвежьей шкуры. В руках он держал какую-то странную штуковину, при взгляде на которую Машин спутник вдруг напрягся и дальше уже следил за движениями хозяина дома очень внимательно.
Собаки, стоило Маше со спутником войти на двор, обежали их по кругу и теперь держались позади. Девушка успела их рассмотреть немного: зверюги оказались огромные! Та, что побольше (Машиному спутнику чуть не по пояс) — мохнатая, серо-белая, похожая на оживший сугроб, с медвежьими лапищами и башкой. Вторая — поменьше, темно-серая, со злыми глазами на волчьей морде.