Будто почуяв взгляд, она подняла голову и улыбнулась. Клифф улыбнулся в ответ, подошел и сел рядом:
— Расскажешь, что это?
— Менди.
Ради вытянула руку, позволяя рассмотреть рисунок.
— Когда-то давно это было просто такое украшение с религиозным подтекстом. А потом стало своего рода… способом хранить память.
— Память?
Вот же ж… От Корда, что ли, заразился?
— Память о том, что дорого. О своих обещаниях, например. О семье.
Ради тронула три почти одинаковых цветка, вплетенных в узор вершинами треугольника.
— О городе.
Настал черед длинной линии с частыми зубцами.
— О своем народе.
Тонкая спираль, сходящаяся прям в центр кисти.
— Каты и мои машины.
Несколько кругов, пересеченных дугой, будто бусы.
— Вы.
Перо, лист, язык пламени.
— Ты.
— Я?
Клифф взял ее за руку и вгляделся в яркую белую трехлучевую звезду.
— Это потому, что я — звезда?
— Это потому, что ты указываешь путь. Потому что ты — лидер.
— Шутишь? Корд — лидер. Роуз — лидер. Даже Пол больше лидер, чем я. Какой из меня лидер? С моими-то демонами, с моими привычками.
— Не для нас. Для простых людей.
— Для людей лидер скорее ты. Прецеденты были.
— Я — символ, я — знамя. Старое и потрепанное, которое никто даже не признает, если только на него не укажет кто-то… авторитетный.
— Ради, ну…
— Не спорь, пожалуйста. Я же вижу, как ты борешься с самим собой. Я так же боролась. И сдалась. Ушла в каты и заперлась в них. А ты продолжаешь бороться за себя, продолжаешь всем вокруг нести посыл: смотрите, я Клифф Дивер, и мне совершенно плевать на метку на шее, мне совершенно плевать на то, что каждый ВВшник косо смотрит, мне наплевать, что я на особом положении у Координации — я продолжаю делать то, что хочу и заниматься всякими вещами, сумма которых стоит уже на грани закона.
— От тебя это звучит как-то иначе. Даже ободряюще.
— Точно так же это звучит и для остальных. Даже рекламщики используют тебя как образ, как символ постоянной борьбы с чем-то. Даже если не с чем — они подчеркивают, что ты борешься, а не сидишь, закрывшись в блоке. Да, ты, может, и проигрываешь борьбу с самим собой, но ведь этого никто не знает.
— Теперь ты знаешь. — улыбнулся Клифф, глядя прямо в ее затягивающие карие глаза.
— А я никому не скажу. — серьезно ответила она. — К тому же, теперь ты не один. А вместе мы эту борьбу, может, и выиграем.
— Обязательно выиграем.
Сборку зашуршало, рядом будто из ниоткуда появилась Роуз:
— Мы с Полом закончили. Пора приступать.
И исчезла. Будто и не было ее.
— Идем. — Клифф поднялся и потянул Роуз за собой. — А то пропустим самое интересное.
Ради прихватила куртку и снятую перчатку, поудобнее перехватила его руку и последовала за ним.
48
Пол привел легионера. Легионершу. Невысокую девушку, фигурой совсем как сама Роуз, только пошире в бедрах. Но это не страшно, разгрузочный пояс все скроет.
— Знакомьтесь, Мекка Вард. — вздохнул Пол, держась за виски. — Двадцать восемь лет, из них шесть — в Координации. Четыре года как легионер. Второй круг охраны Диго. Мастер штурмовой винтовки. Не замужем, конечно же.
Мекка стояла, держа шлем прижатым к боку и безучастно глядя в одну точку. Коротко стриженная шатенка, шрам через левую щеку, будто словила пулю шлемом, и осколками пропахало плоть. Но даже несмотря на это, она могла бы быть более или менее привлекательной, если бы не глаза. Они были не то что пусты, а будто вместо них вовсе вставили два стеклянных протеза. В них можно было разглядеть даже себя. Даже себя, но не саму Мекку.
— Я снял матрицу личности. Ну, того, что от нее осталось. Уцепиться почти не за что, но кое-какие мелочи все же есть. — продолжил Пол.
— Мне нужно посмотреть на нее в деле. — поморщилась Роуз.
Следующие пятнадцать минут Пол заставлял Мекку приседать, браться за оружие и снова бросать его на ремень, лазать по карманам. А Роуз впитывала информацию, считывала движения, примеряя на себя их, примеряя саму Мекку.
— Отлично. — кивнул Пол. — Один в один. Но я все равно поселюсь у тебя в голове и буду давать указания, есть что-то пойдет не так.
— Осилишь?
— Просто сидеть в мозгах это почти как дышать. — Пол усмехнулся, но тут же скривился, словно в приступе мигрени. — Если, конечно, мы опять же не о легионере.