Если говорить о национальном зле вообще, то в мире его так много, что мы составляем вовсе не такую уж громадную долю. У нас принято рассуждать о росте преступности. А на самом деле преступлений с применением насилия здесь на сто тысяч населения приходится в пятнадцать раз меньше, чем в Соединенных Штатах. Моя знакомая, которая эмигрировала в Америку, за десять лет проживания там четырежды подвергалась вооруженному нападению. Здесь я не знаю ни одной женщины, которая пережила бы что-то подобное. А нас пытаются убедить, что такие безобразия творятся только у нас. Это ставит в тупиковую ситуацию, оглупляет людей. Получается, что живем в какой-то проклятой богом стране. И возникает только одно желание — уехать. Правда, когда уезжают, начинают жить там, понимают, что дело обстоит совсем по-иному. Я часто общаюсь с эмигрантами, которые уехали в последние годы. Недавно у меня были в гостях писатели Юрий Мамлеев и Юрий Милославский, которые убежденно говорят, что жизнь здесь во многих отношениях гораздо более спокойная и свободная, чем там.
— Возможно, потому, что русские за границей продолжают чувствовать себя русскими. Не следует ли активнее воспринимать иной уклад?
— Жизнь наша настолько своеобразна, что человек, который уезжает отсюда в зрелом возрасте, уже не может по-настоящему приспособиться. Иногда люди гордые, с чувством собственного достоинства начинают уверять, что не испытывают никаких чувств. Кстати, ярчайший пример — Набоков, который постоянно говорил, будто ему плевать на Россию. И только когда после смерти были опубликованы многие его стихи, оказалось, что он жил только Россией. Даже есть такое поразительное стихотворение, в котором Набоков изображает, как его расстреливают на рассвете в России. Заканчивается оно так: только бы оказаться на берегу реки с дымящимся туманом, и пусть меня расстреляют.
Россия как цивилизация и культура
С 1992-го по 1999 год на страницах «Нашего современника» публиковались главы моего сочинения об отечественной истории. В значительно дополненном и уточненном виде это сочинение в последнее время было издано в трех томах. Новое же сочинение, которое теперь начинает публиковаться в журнале, имеет принципиально иной характер. Это очерк не истории, а, пользуясь недавно снова вошедшим в обиход термином (он долго считался «идеалистическим»), историософии России. Речь пойдет о своеобразии нашей страны, о специфических и во многом поистине уникальных закономерностях и тенденциях ее бытия и самосознания.
Новое сочинение, что вполне естественно, опирается на предшествующее, неоднократно отсылает читателей к нему или напоминает об освещенных в нем исторических событиях и явлениях. Но цель его заключается в познании не истории, а ее смысла и движущих сил. Конечно, при этом нельзя обойтись и без анализа тех или иных исторических фактов, но они предстанут здесь вне временной последовательности: на какой-либо странице моего сочинения может пойти речь и о том, что свершилось в 1018 году, и о том, что произошло в 1991-м…
И, наконец, самое важное: хотя это сочинение так или иначе имеет в виду весь исторический путь Руси-России, суть его все же в осознании ее современного состояния и, в какой-то мере, ее будущего. Как я убежден, действительно понять современность возможно только при опоре на понимание всей предшествующей отечественной истории.
Согласно подзаголовку этого сочинения, русское государство существует, говоря условно, 1200 лет (вернее будет сказать, что оно возникло на рубеже VIII–X столетий), между тем как многие исходя из известной летописной даты относят возникновение государства Русь к 862 году (в соответствии с этим в 1862 году торжественно праздновалось 1000-летие России).