При всей многосторонности национального вопроса есть одна, по-моему, наиболее существенная тенденция. Дело в том, что за последнее время цивилизованность мира развивается поистине стремительно. Мир становится единым целым, и в жизнь каждого народа, находящегося даже где-то далеко от основных центров мировой культуры, проникает то, что называется цивилизацией. Это приводит к подъему не просто национального сознания, а самосознания. Но, с другой стороны, тот же самый процесс развития цивилизации приводит к тому, что у людей возникает ясное видение совершенно непреложного факта: цивилизация — все нивелирующий каток, который стирает национальную самобытность и неизбежно начинает подводить к единому знаменателю все народы. В итоге дома, одежда, поведение в быту становятся однообразными. Люди начинают пить одни и те же напитки, одним и тем же питаться. Это касается и серьезных вещей. Появляются единые философские основы. И в людях зарождается опасение, что нация растворится, будет стерта с лица земли, потеряет свою самобытность. И чем меньше нация, тем острее чувствуется этот конфликт. Потому что боязнь гибели переживается реальнее.
Каждый человек обладает чрезвычайно мощным чувством самосохранения. Когда возникает угроза его жизни, он способен совершить что-то невероятное.
Это в еще большей степени относится к нации. И когда подобные мысли овладевают умами людей, происходят такие события, как в Закавказье или Средней Азии. Надо совершенно ясно отдавать себе отчет в том, что демократизация высвобождает не только добрые силы, но и злые.
Я убежден, наши межнациональные конфликты в гораздо большей степени объясняются всемирной ситуацией, чем конкретными внутренними причинами. Характерно, что до сих пор наиболее сильные столкновения на национальной основе происходили не у тех народов, которые в большей степени пострадали в сталинские времена, а как раз у тех, которые, если хотите, были более благополучны. И те, кто неустанно кричит, что именно сталинизм привел к таким последствиям, крайне упрощает дело.
— И все же, есть ли какое-то приемлемое объяснение национальным катаклизмам?
— Часто наши попытки обсуждать эти проблемы делаются на поверхностном уровне. Люди, которые горячо выступают по национальным проблемам, считают себя антикоммунистами и во всем обвиняют коммунистов. А между тем они сами пытаются объяснить источники подобного рода конфликтов, основываясь на примитивированном марксизме. И все сводится к социально-политическим обстоятельствам. Сложнейший аспект, мир национального бытия, имеющий такой органический характер, вбирающий тысячелетия предшествующей жизни народа, крайне упрощается и схематизируется. Наши эксперты пытаются объяснить все тем, что произошло после семнадцатого года. Правда, они все переворачивают. То, что раньше оценивалось как положительное, они рассматривают как отрицательное. Но уровень понимания и размышления остается таким же крайне примитивным. Даже зарубежные эксперты судят о наших межнациональных конфликтах с гораздо большей основательностью. Американские исследователи видят в армяно-азербайджанском конфликте продолжение вековых противоречий, которые уходят корнями во времена Византийской или даже Римской империи.
Если говорить о национальном зле вообще, то в мире его так много, что мы составляем вовсе не такую уж громадную долю. У нас принято рассуждать о росте преступности. А на самом деле преступлений с применением насилия здесь на сто тысяч населения приходится в пятнадцать раз меньше, чем в Соединенных Штатах. Моя знакомая, которая эмигрировала в Америку, за десять лет проживания там четырежды подвергалась вооруженному нападению. Здесь я не знаю ни одной женщины, которая пережила бы что-то подобное. А нас пытаются убедить, что такие безобразия творятся только у нас. Это ставит в тупиковую ситуацию, оглупляет людей. Получается, что живем в какой-то проклятой богом стране. И возникает только одно желание — уехать. Правда, когда уезжают, начинают жить там, понимают, что дело обстоит совсем по-иному. Я часто общаюсь с эмигрантами, которые уехали в последние годы. Недавно у меня были в гостях писатели Юрий Мамлеев и Юрий Милославский, которые убежденно говорят, что жизнь здесь во многих отношениях гораздо более спокойная и свободная, чем там.
— Возможно, потому, что русские за границей продолжают чувствовать себя русскими. Не следует ли активнее воспринимать иной уклад?
— Жизнь наша настолько своеобразна, что человек, который уезжает отсюда в зрелом возрасте, уже не может по-настоящему приспособиться. Иногда люди гордые, с чувством собственного достоинства начинают уверять, что не испытывают никаких чувств. Кстати, ярчайший пример — Набоков, который постоянно говорил, будто ему плевать на Россию. И только когда после смерти были опубликованы многие его стихи, оказалось, что он жил только Россией. Даже есть такое поразительное стихотворение, в котором Набоков изображает, как его расстреливают на рассвете в России. Заканчивается оно так: только бы оказаться на берегу реки с дымящимся туманом, и пусть меня расстреляют.
Россия как цивилизация и культура
С 1992-го по 1999 год на страницах «Нашего современника» публиковались главы моего сочинения об отечественной истории. В значительно дополненном и уточненном виде это сочинение в последнее время было издано в трех томах. Новое же сочинение, которое теперь начинает публиковаться в журнале, имеет принципиально иной характер. Это очерк не истории, а, пользуясь недавно снова вошедшим в обиход термином (он долго считался «идеалистическим»), историософии России. Речь пойдет о своеобразии нашей страны, о специфических и во многом поистине уникальных закономерностях и тенденциях ее бытия и самосознания.
Новое сочинение, что вполне естественно, опирается на предшествующее, неоднократно отсылает читателей к нему или напоминает об освещенных в нем исторических событиях и явлениях. Но цель его заключается в познании не истории, а ее смысла и движущих сил. Конечно, при этом нельзя обойтись и без анализа тех или иных исторических фактов, но они предстанут здесь вне временной последовательности: на какой-либо странице моего сочинения может пойти речь и о том, что свершилось в 1018 году, и о том, что произошло в 1991-м…
И, наконец, самое важное: хотя это сочинение так или иначе имеет в виду весь исторический путь Руси-России, суть его все же в осознании ее современного состояния и, в какой-то мере, ее будущего. Как я убежден, действительно понять современность возможно только при опоре на понимание всей предшествующей отечественной истории.
Согласно подзаголовку этого сочинения, русское государство существует, говоря условно, 1200 лет (вернее будет сказать, что оно возникло на рубеже VIII–X столетий), между тем как многие исходя из известной летописной даты относят возникновение государства Русь к 862 году (в соответствии с этим в 1862 году торжественно праздновалось 1000-летие России).
Но 862 год — это дата утверждения династии Рюриковичей (правившей до 1598 года), а не возникновения государства Русь.
Согласно германской хронике, император франков Людовик I, сын и преемник Карла Великого, 18 мая 839 года принял в своей резиденции Ингельгейм-на-Рейне послов царя (хакана) народа рос, прибывших для заключения договора о дружбе между двумя государствами. Столь далекое посольство дает все основания полагать, что русское государство к тому времени уже обрело определенную зрелость.
Имеются и другие сведения, побуждающие прийти к выводу, что наша государственность сложилась не позднее 800 года и, следовательно, в 2000 году ему (условно) исполняется 1200 лет.
Но обратимся к нашей теме.
С чисто географической точки зрения проблема вроде бы совершенно ясна: Россия со времени начавшегося в XVI веке присоединения к ней территорий, находящихся восточнее Уральского хребта, являет собой страну, которая частью входит в европейский континент, а частью (значительно большей) в азиатский. Правда, сразу же встает вопрос о существенном своеобразии и даже уникальности такого положения вещей в современном мире, ибо остальные страны гигантского Евразийского материка всецело принадлежат либо Европе, либо Азии (3 процента территории Турции, находящиеся на европейском континенте, единственное «исключение из правила»), И в настоящее время даже и в самой России на указанный вопрос нередко дается способный огорчить многих русских людей ответ, который можно кратко изложить следующим образом.