Мы с Шоном прогуливались в парке после утреннего дежурства. Спокойно ходить по улице, не опасаясь, что в любой момент из портала выскочат носатые, оказалось сплошным удовольствием. Шон рассказывал мне что-то смешное, а я, задумавшись, не слушала. Мужчина замолчал на пол слове и повел меня к скамейке.
- Не думал, что первое свидание окажется для тебя настолько скучным, - укоризненно проговорил он.
- Прости, Шон, я просто задумалась...
- О чем на этот раз? - спросил он, вздохнув.
- Думаю, кто я все-таки на самом деле? Мне казалось, я избавилась от чужой магии, выплеснув ее на Феррана. Но все же страшно, вдруг она все еще во мне? Я сэйвир, истинный маг, но кто я еще?
Шон притянул меня к себе и прошептал:
- Ты моя любимая девушка, а все остальное не важно. Тебе больше не будут сниться кошмары о другом мире, арии, обещаю. Я позабочусь, чтобы во сне ты видела только меня...
Шон провел губами по моей шее, щекоча. Я рассмеялась и оттолкнула его. Разве можно долго думать #x441;3e; плохом, когда он рядом?
- Шон, как ты думаешь, зачем отец отдал мне браслет? Ведь наверняка знал, чем все закончится. Я, правда, очень любила его, но этот поступок...
- Ты не должна терзать себя, Ари. Может быть, он отдал тебе браслет, потому что был уверен, что ты со всем справишься. Был уверен, что ты окажешься сильнее его, мудрее. Что не поддашься на глупые правила истинных магов и полное подчинение. Уверен, он знал, что ты - ключ к спасению, а не разрушению.
- Надеюсь, ты прав...
- А теперь прекращаем грустить! - скомандовал Шон. - У нас свидание все-таки!
Мы с Шоном погуляли еще, покатались по городу, а потом приехали к нему домой. Его квартирка оказалась просторной и уютной. Конечно, без холостяцкого бардака не обошлось, но мужчина заявил, что с удовольствием доверит мне уборку. А также готовку. Некоторое время мы провели на кухне, готовя вместе нехитрый обед. Смеялись и дурачились. А я чувствовала, что оживаю. Все плохое осталось позади, а, значит, нам больше ничего не помешает...
Я вытерла вымытую посуду и принялась раскладывать по шкафам, которые, естественно, были развешены под его внушительный рост. Пытаясь затолкать кружки на верхнюю полку, встала на цыпочки. Шон неслышно подошел сзади, взял у меня кружки и легко поставил на место. Потом обвил руками мою талию и уткнулся в шею. Я замерла, наслаждаясь его близостью, расслабляясь. Он мягко развернул меня, целуя в губы, опуская руки на бедра. Я обвила руками его шею. Мужчина усадил меня на кухонный стол, прижимаясь еще ближе, углубляя поцелуй.
- Как хорошо, что мы, наконец, одни, - прошептал он, опуская губы на шею, задирая платье на бедрах.
Я и не думала его отталкивать. Решила для себя, что сегодня позволю ему все. Я ведь так его люблю... Кажется, я любила его даже тогда, когда не знала... Кажется, я даже видела его во сне... Его глаза цвета дождя...
Шон оторвался от меня, тяжело дыша, взял за руку и повел в спальню, где царил интимный полумрак. Окно оказалось плотно завешено тяжелыми бархатными шторами, и дневной свет не нарушал романтической атмосферы. Мне всегда легче было с ним в темноте... Общаться, любоваться, узнавать... И теперь полумрак оказался весьма кстати.
- Я счастлив, что ты со мной, - прошептал Шон, гладя ладонями мое тело, расстегивая молнию на платье.
- Я тоже счастлива, - искренне ответила я, прижимаясь губами к его щеке, хватаясь за него, чтобы не упасть, потому что ноги подкашиваются от предвкушения...
Шорох спадающей одежды и звук поцелуев нарушают тишину. Это и есть рай? Конечно... Это и есть любовь. Он рядом со мной. Так близко, как я мечтала. Наверное, с самой первой секунды, как увидела...
Страстные, уверенные поцелую забрали остатки мыслей... Гладкий шелк под обнаженной кожей... Ласковые руки, дарящие невероятные ощущения... Судорожные вздохи и стоны...
Я - сэйвир и истинный маг, а все остальное не важно. Я обуздала чужеродную магию, и мне не страшно, даже если она все еще во мне. Я справлюсь, ведь я теперь не одна. Завтра наступит новый день, снова охота на дварков. Но это будет завтра...
А сейчас есть только Шон и его ласки, его тепло, предназначенное мне одной. Есть только он и я, и пусть остальной мир исчезнет.