Домов на этой стороне улицы Лористон-Гарден стояло четыре – все были трехэтажными, в первых двух кто-то жил, два других пустовали. Все дома отделял от улицы кирпичный забор фута в три высотой с деревянной решеткой наверху, за которым виднелись небольшие палисадники.
У забора стоял дюжий констебль. Когда он увидел Ватсона, глаза его округлились, но шедшая рядом с ним Грегсон отрицательно покачала головой. Констебль как будто выдохнул, но все же продолжал подозрительно наблюдать за Джоном.
Под этим взглядом Ватсон вместе с Грегсон и Лестрейдом прошел к дому через палисадник по узкой песчаной дорожке, разглядев на мутном стекле одного из окон табличку с дезинформирующей надписью «Сдается». Он оглянулся и обнаружил, что Холмса рядом с ним нет. Тот, оказывается, прохаживался по тротуару, рассеянно оглядываясь по сторонам и даже поднимая глаза на небо. Грегсон и Лестрейд зашли внутрь, а Ватсон остановился было подождать «сэра», но через несколько минут ожидания понял, что это может затянуться на бесконечно долгое время, и последовал за инспекторами.
В тусклом свете, доносящемся с улицы и от фонарей полицейских, Ватсон увидел небольшой коридор с давно не метенным дощатым полом, который вел в кухню и другие комнаты. Справа и слева были две двери. Одну из них, видимо, уже несколько месяцев не открывали; другая вела в столовую, где и было совершено загадочное убийство.
Лестрейд внутри уже энергично отдавал указания в этом темном коридоре, и Джон даже удивился, сколько шума может производить такой маленький человек.
– Какого черта, Джонс?! Ну куда ты смотришь?! – кричал Лестрейд на кого-то невидимого. – Я бы уже в одиночку обшарил весь этот дом, а вы не можете этого сделать всей командой!
– Прошу прощения, сэр! – услышал Ватсон одышливый голос. – Разрешите вопрос, сэр?
– Какой тебе еще вопрос?
– Я видел, что приехал этот полоумный, сэр. Неужели он опять думает, что здесь какая-то нечисть, сэр?
– Тебя это не должно волновать! – крикнул инспектор. – Лучше делай свою работу!
– Конечно, сэр! Но я хочу сказать, что в нечисть не верю. А если бы и был тут какой-нибудь демон, то я б его своими руками в бараний рог скрутил!
– Делай! Свою! Работу!
– Слушаюсь, сэр!
– Кирклби! – накинулся инспектор сразу на вторую свою жертву, стоявшую в слабом свете, доносившемся из комнаты. Полицейский застыл опустив голову. – Почему до сих пор нет больше ни одного свидетеля?! Мы что с тобой, в Америке, где никто не хочет связываться с полицией?!
Полисмен что-то промямлил в ответ.
– Ну так найди! Почему вы все спите на ходу?!
Силуэт Грегсон виднелся в одной из комнат – единственной, в которой горел свет. Кажется, она молча оглядывала помещение. Ватсон подумал, что с удовольствием обратился бы к ней, но, памятуя о том, что рассказывал Холмс о профиле работы отдела специфических расследований, обреченно подошел к Лестрейду.
– Кхм… Мистер Лестрейд… Инспектор, – вымолвил Джон, дождавшись, когда в яростных тирадах инспектора наступит пауза.
Тот недовольно обернулся к Ватсону в тусклом свете:
– Если Вы ждете, мистер, что я поверю россказням Холмса и от Вас отстану, то Вы очень. Глубоко. Ошибаетесь! – сказал он, повышая голос. – Мыльте шею, мистер! Лестрейда не проведешь!
– Нет-нет, я не сомневаюсь… и не пытаюсь, – поспешно ответил Джон. – У меня другой вопрос… Я хотел бы заявить о пропаже человека.
– Вы лучше о вине в убийстве заявите, – фыркнул Лестрейд.
– Послушайте, но… действительно пропал человек! – Ватсон тоже повысил голос. – Его зовут Вигг…
– Обратитесь к обычному полисмену, – отрезал инспектор. – Мы здесь реальными делами занимаемся, – и ушел в освещенную комнату.
Ватсон обвел глазами темный коридор. Того полисмена, на которого Лестрейд орал вторым, уже и след простыл. А вот его первая жертва, кажется, Джонс, судя по слабым отсветам в одном из дверных проемов и доносившимся из той комнаты шорохам, с фонариком осматривал соседнее помещение.
Он вздохнул и направился было в сторону этой комнаты, как вдруг будто из-под земли рядом с ним возникла инспектор Грегсон. От света ее зеленых глаз в темном коридоре стало, кажется, даже светлее.
– Не советую обращаться к Этелни Джонсу, – спокойно и даже как-то отстраненно сказала она. – Это худшее, что может случиться.