…Nский фотоцентр. Два зала, - склад креатива Сары. Охранник, естественно, не против прибавки к зарплате, поэтому рассматривает фотографию Джастина тщательно, увы, пожимает плечами: «за неделю много было блондинов…» Отдает назад, но подходит напарник, вглядывается: «Подождите, по-моему, это тот, который вчера нес две картины и одну уронил. Точно. Еще наступил на край, поднимая, чуть не упал».
Вчера! Хватка страха «вдруг не…» ослабевает, оказывается все-таки допускал возможность. Нет, страж не помнит, на машине ли, они за посетителями не следят. А, нафиг. Главное был.
…Новые выставки и иные художественные тусовки - завтра. Отели - завтра. Не выдерживаю, наведываюсь к своему, смешно, своему скрипачу. «Нет, не появлялся…»
Мы ходим рядом, ступая шаг в шаг, но Джастин чуть впереди. Как же, черт возьми, сыграть на опережение? Где он был сегодня и куда пойдет завтра? Голова раскалывается…
Вдобавок отель подкладывает свинью: «Мы приносим извинения, но на вашем этаже произошла хозяйственная поломка. Можем предоставить такой же номер в ближайшем отеле. В квартале отсюда в "NN"».
"NN"… Я не хотел и не хочу туда возвращаться, думаю, Джастин тоже, поэтому и исключил из списка поисков, слишком интимно после произошедшего. Именно в нем прятался юный провокатор и бунтовщик Тейлор с моей кредиткой…
Флэш-беком воспоминание… Ах, танцевать в Челси? Засранец, что б тебя, не стоит пытаться меня припереть к стенке. Чревато. Был зол, потом, устав, очень зол. Но увидел в дверях это светло-блондинистое, халатно-мохнатое, хитро-испуганное чудо-юдо и моментально нырнул в «хочу, сейчас, хоть на полу…». Черт, ведь не трахать приехал, а тряхнуть, выставить долг, сдать с рук на руки Дэбби. Но столкновение моего несказанного «хочу его» с его показанным «возьми меня» привело к смещению Гольфстрима. На руки-то Дэбби сдал. И только…
…Слишком устал, чтобы сопротивляться, хорошо, одну ночь, потом перееду. Джастин, Джастин, куда же ты двинулся?
А вдруг все же? Нет, не вдруг. Киношные совпадения в реальной жизни – дурной тон. Слишком просто. Попробовать узнать? Что теряю? Несу чушь…
- В вашем отеле остановился мой друг, мистер Джастин Тейлор. Он не знает, что мне пришлось перебраться сюда, хочу сделать сюрприз. К сожалению, не помню в каком он номере. Подскажите?
У молодого портье, да-да, глаза разгораются. Наш человек. Достаточно пообещать прогулять его сегодня вечером после смены и и он лезет в базу.
Говоришь, Кинни, подобных совпадений не бывает? Что такие пересечения в масштабах Нью-Йорка нонсенс? Нелепо и как в кино? Очередная лажа, но какая теперь разница.
Цифра и слова: «Мистер Тейлор сейчас должен быть в номере», опровергает и перечеркивает любые законы логики, планирования и рефлексии.
Долго стою перед дверью, стараясь выровнить дыхание и «сделать» лицо, удается с трудом: все прыгает, рвется, гремит. И мне, да, бладь, мне неуютно.
Какого черта! Стучу…
POV Джастин.
Это же время
Интересно, чтобы заметили табличку «Не беспокоить» она должна быть размером метр на метр?
Негодование вдребезги разбивается о его фигуру. Брайан? Брайан! Брайан… Стоит, опершись одной рукой о косяк, вторая в кармане джинсов, взгляд исподлобья. Черная майка, полурасстегнутая черная рубашка, черная куртка…
Я не удивлен. И не зол. И не рад.
- Привет.
- Привет, Брайан.
От звука его голоса, как всегда, сужается гортань, лавиной, налетая друг на друга, несутся кадры питтсбургской жизни, начинает подергиваться там, где аппендикс. Усмехаюсь, моя рудиментная память… Машинально кладу руку справа внизу живота.
- Что-то болит?
Качаю головой, изучая молнию его куртки и судорожно проталкивая слюну сквозь пересохшее горло. Брайан смотрит словами «пойдем со мной»: смесь показной уверенности, боязни отказа и… вопроса «Пойдешь»?
- Что ты хочешь.
- Впустишь, наконец.
- Нет.
Да.
- Нам нужно поговорить.
- Мне не нужно.
- Тогда выслушай.
- Не хочу.
Хочу…
- Джастин, не закрывай дверь. Когда-то ты ведь выйдешь, а я не уйду. Проще поговорить.
- Тебе?
- Только выслушай.
- Хорошо. Таймер устанавливать? Например, на полчаса.
Его лицо передергивает досадливая усмешка.
- Да, помню. Как хочешь.
- Полчаса.
Закрываю дверь с тем же чувством страха и желания, как в первую свою ночь в лофте. Все течет - все меняется? Безусловно… Только в какую сторону? Вспять? И где пороги, удерживающие течение?
- Проходи. Можешь даже сходить в душ.
Он утыкается носом подмышку.
- Да, наверное. От меня воняет…
…Cлова срывают стоп-кран…
…Мы двигаемся по комнате кругами, молча, сокращая расстояние полушагами, полувздохами, полувзглядами. Пока не сшибаемся плечами. Инерция тела и… падение. Руки вспоминают. Сначала он гладит мне костяшками пальцев ладонь по линиям жизни-нежизни, потом я окружаю его запястья кольцом, скользя к локтю, отмечая каждую, такую знакомую, вену, впадину. Глаза Брайана - ретушь цвета молочного шоколада, ничего горького, ничего твердого. Губы сухие, кайма - графика простым карандашом. Слышу, как через них колотится сердце.
Берет мое лицо ладонями, пробираясь пальцами в волосы, прижимаюсь, упираюсь в острую ключицу и замираю. Чувствую, как его руки укрывают спину, - вобрать друг друга, ближе, сильнее, глубже. Не я и он, а одна скульптура: мрамор, алебастр, окаменелое дерево, не важно. Держимся не руками: шеями, лицами, ребрами, бедрами. Неровное дыхание каждого становится единым вдохом-выдохом.
- Джастин.
- Не надо.
Он разламывает статую, до боли сжимает мне плечи, потом тягуче гладит вниз до пальцев, садится на пол, скрестив лодыжки, откидывается назад, опираясь на руки.
- Не надо. Брайан, встань.
Прикусывает нижнюю губу, а потом, блядь, никто-никто в мире больше так не делает, заводит язык за щеку. Черт тебя побери, Кинни. Почти не ломая линию губ, выталкивает.