За последние несколько лет он трижды изменял статике "фирменного" образа мистера Кинни, - не напоказ, но видимо. Сначала взрыв и несостоявшаяся свадьба, когда Брай был похож на каких угодно персонажей, только не на привычного себя. Потом отъезд Джастина и полеты в Нью-Йорк почти каждый уикэнд, когда Брайан стал мягче, оставаясь, правда, при этом и самим собой: цинизм, сарказм, требовательность, насмешки, ехидство. Но он перестал сверкать лаком «я-мистер трах, чувства-атавизм».
Пятнадцать месяцев назад стал… никаким. Ровным, прямым, еще более идеальным внешне, не злым, не раздраженным. Всё и ничего. А в глазах - стоячая заводь, по которой иногда проходила рябь, - хотел бы я ошибаться, - безнадежности? равнодушия? смирения? Тщательно скрываемая, но я замечал. И это было хуже, чем любые его прежние выпады.
Если наше большое семейство и раньше при каждой проблеме бежало к Браю за помощью, советом, то теперь свалили ответственность чуть ли не за каждую мелочь.
«Позвони Брайану…», «Спроси у Брайана…», «Мы, конечно, знаем, ему непросто, но… семья…, должен помочь…», «Брай, ты не мог бы помирить Линдси и Мелани, от их постоянных ссор страдает ДжиЭр…», «Брайан, у Карла и Дэбби годовщина свадьбы, может, придумаешь, чем их удивить», «Брайан, Дрю очень-очень-очень нужны классные постеры, но, так вышло, прости милый, что завтра, я понимаю, нет времени, однако… может быть…», «Папочка, Гас стал неуправляемым, повлияй на него как отец»…
Они не использовали - пользовались по-семейному. Чаще неосознанно, потому что доверяли и знали, Брайан пообещал - будет сделано, можно расслабиться.
Я все ждал, когда же пошлет на хуй. Но этого не случалось, он скрывал раздражение и делал, помогал, решал. Периодически "несопротивляемому Кинни", из благих побуждений, пытались залезть в душу. Забыв о дороге в ад.
Особенно старался Майкл, чем вводил меня прямо-таки в ступор. Уж кто-кто, а он должен был знать, когда у такого человека как Брай сильно болит, можно только осторожно дуть на рану, а не теребить ее раз за разом с упорством маньяка. Майкл изменился, и такого его, как сейчас, никогда не смог бы полюбить. Он вещал: «Брайан, все, что не случается – к лучшему», «Вы все равно рано или поздно расстались бы», «Ты, в самом деле, думал, что сможешь жить семейной жизнью?», «Вы никогда не были моногамны и это, в конце концов, разрушило ваши отношения, не то, что у нас с Беном».
Брайан пару раз пытался заткнуть фонтан, но Майки делал глаза несправедливо обиженного сиротки-ягненка и тот махал рукой. «Лучший друг с 14 лет», нащупав слабину, - интуитивно или сознательно, - ловил момент, когда может «поиметь» Кинни. Иногда это напоминало месть за годы молчаливого ожидания и обожания. А еще этакое мелкое кроличье злорадство. Вот как! Он, слабак и неудачник Майкл Наватны, имеет то, чего не смог получить «великолепный Брайан»: дом, любящего партнера, семью. Справедливости ради надо отметить, Майкл по-прежнему любит Брая и готов для него на многое. На многое - но выборочно. Во всяком случае, понять, что нельзя прыгать по его прошлому шипованными кроссовками, не желает или не хочет. Они с Брайаном не отдалились - несколько разошлись.
Пятнадцать месяцев назад… Никто так и не узнал что между ними произошло. Уже говорил, что из этой поездки в Нью-Йорк Брайан вернулся другой. Плюс к названному, еще и спокойным как в замедленной съемке. Говорил, работал, руководил, трахался, решал проблемы, но все… медленно. Понимаете? На экране может быть стремительная драка, пленку замедляют и, драка-то в наличии есть, но она ненатуральная. Или героиня в бурной истерике заламывает руки. Представьте, что эта истерика и эти руки еле ползут по экрану.
Так и Брай, его раздирало на куски… неспешно. И поэтому совершенно безэмоционально. А раз абсолютно во всем спокоен, значит, по выводам семейного клана, смог переступить. Дэбби, конечно же, что-то понимала. Но Брайану, думается, в этот раз не нужно было ее вмешательство. И «почти как сын» легко обманул «почти как мать» покладистостью, сговорчивостью, участием в бытовых проблемах. Естественно, о Джастине говорили. Даже если упоминали мельком, смотрели на Брайана, облепляли взглядами «сочувствуем, знаем, как тебе было». Он терпел.
Но я видел его другого…
…лежащего головой на столе в Кинетике, бьющего по поверхности сжатым кулаком... ушел, пока Брай не заметил.
…запретившего под угрозой немедленного увольнения и смерти соединять его с Джастином, если тот вдруг позвонит…
…помогал вынимать отчаянно матерящему боссу из ладони осколки раздавленного бокала, когда он открыл почту и увидел приглашение от какой-то там Кэролайн Груббер-Мастор на выставку Джастина...
Брайан был все это время - не собой.
Без маски, но со снятой кожей.
Одному мне он сказал: «Еще раз увижу тебя поблизости, когда хочу быть один, клянусь, Теодор, ты пожалеешь».
Я понял. Ему надо было быть – одному. Не побыть, а именно – быть одному. Он хотел пережить – один. И вытаскивать стекло из ладони хотел – сам.
- Брай, что случилось?
- Теодор, этот вопрос вызывает у меня несварение желудка и желание емко, очень емко сказать… Иди на хуй!
Я обрадовался! Тому, что он меня послал своим голосом, подняв бровь своим движением, скрестив руки на груди своим жестом. Скорость перемотки пленки, похоже, восстанавливалась.
Я понимал Брая лучше многих, но ему не обязательно знать.
- Брайан, ты вернулся?
Он потер лоб, усмехнулся… Откинул голову и обвел зал своим взглядом.
- Да, Теодор. Но никому не говори. Я сам.
Ворвалась Синтия и споткнулась, налетев на его усмешку. Недоумение… понимание… облегчение…
- Брайан, все хорошо?
- Да, Син. Спасибо. Теперь – да.
- Нет, Дэб, сегодня не приду, другие планы. И напоминаю, я не Майкл, не стоит говорить мне фразами «ты должен». Да, никому ничего. Или по своему выбору. Все офигительно. Ага, заканчиваю вторую бутылку, напоил Теда, он скачет голым верхом на какой-то палке, пытаясь использовать ее как дилдо. Все, мамочка, хватит. Пока.
- Майкл? После выставки пойду в Вавилон, а не к Дэбби. Не хочу. Да, блядь, буду трахать каждую задницу, которая обратит на себя внимание. Может, милая семейная парочка тоже притащит побитые подагрой ноги? Со мной все охуительно! Не пересоли соус, хозяюшка…
Я сканировал, что происходит. Брайан решил восстановить себя из периода «до Джастина». Это – трудно. Подозреваю, семья не поймет, как же, обманул, переиграл, а мы-то поверили. Черт, ну почему они ничего не хотели замечать? Дэб, Линдси, Майкл… Кстати, то, что Брайана плющит, видел и Эммет. Но смотрел со стороны, у него с Кинни свои счеты, тоже из доджастиновского периода.