Что ж, чувствуя, как ее тело готовится к оргазму, я понимаю, что проиграл битву с Одри. Пока мой язык работает и облизывает, мое намерение становится довольно ясным. Когда она кончит, я вытащу симпатичную маленькую анальную пробку и засуну свой член ей в задницу. Она получит удовольствие от анального секса, как уже много раз прежде, а я получу еще одну отсрочку от того, что перейду черту, которая сделает мою падчерицу недевственницей.
Но где-то в процессе, когда я спускаюсь к ней и чувствую, как шелковистость чулок на ее бедрах трутся о мою шею и щеки, я понимаю, что ее задница находится не там, куда направлен мой член. Я понимаю, что проиграл битву. Одри победила. Она получит от меня именно то, что хочет, и все, на что я могу надеяться, это то, что это будет как в бейсболе, где последствия не будут негативными. Я должен сказать, даже если это делает меня каким-то кретином, когда я покачиваю анальную пробку внутри нее, возникает огромное ощущение силы, и она полностью ошеломлена стимуляцией.
Я читал о девушках, которые действительно любят анальный секс и игры с задницей. В моей жизни были девушки, которые сходили с ума подо мной или надо мной, когда я сунул им палец в задницу во время секса. У меня были девушки, которые сразу же отстранялись и требовали, чтобы я это вынул. У меня были девушки, которые с удовольствием занимались со мной анальным сексом, неохотно давали мне анальный секс и категорически отказывались заниматься со мной анальным сексом. Среди тех, кто с радостью подарил его, никто, похоже, не получил от него такого же удовольствия, как Одри. Как будто у нее совершенно разные физические реакции на задницу.
Я имею в виду, что с физиологической точки зрения я знаю, что в заднем проходе очень много нервных окончаний. Я это понимаю. Я понимаю, что стимуляция может быть приятной.
Но на игру с задницей она реагирует так, как будто ее клитор стимулируют! И теперь, когда она занимается игрой с задницей и одновременно стимулируется ее клитор, его отзывчивость почти чудесна.
А потом она кончает.
Глава шестая
Одри.
Мой оргазм кажется гораздо более сильным, чем обычно бывает во время кульминации. Меня это не особо удивляет, потому что иногда мне кажется, что каждый оргазм, который доставляет мне папа, сильнее предыдущего. Но что меня удивляет, так это то, сколько эмоций вовлечено в этот оргазм. Я не хочу выпалить: Папа! Я тебя люблю! Я хочу сказать: Папа! Я кончаю!
Оргазм настолько силен, что, хотя мне кажется, что весь мой мир внезапно оказался под угрозой из-за моего внезапного признания в любви, удовольствие, пробегающее по моему телу, затрудняет реакцию на мою ошибку, когда я выкрикнула это.
Мой разум, может быть, и мечется, но тело удерживает меня на месте. И потом папин рот не на моей киске. Папин рот на моем. Его губы прижимаются к моим, и я автоматически раздвигаю губы, чтобы его язык мог проскользнуть мимо них и бороться с моим языком. Я даже не думаю.
Мои руки скользят под его руки и вокруг него, так что одна рука держит его за плечо, а другая лежит на затылке, пока мы целуемся. Внезапно я чувствую его член. Я сразу понимаю, что сейчас произойдет. Я не замераю, но мой разум замерает!
Это оно. Наконец-то это происходит.
Должна признаться, страх, пробежавший в моем мозгу, совершенно неожиданный, и вдруг я понимаю, что если бы я могла говорить, я бы сказала папе подождать, остановиться. Внезапно я понимаю, что боюсь этого шага!
Однако папа не просто вонзается в меня. Его член прижимается прямо к моей киске, когда он отказывается от поцелуя. Он смотрит на меня, и я не вижу похоти в его глазах. Я вижу только нежность.
— Я тоже тебя люблю, Одри, моя маленькая солнечная принцесса.
Маленькая солнечная принцесса. Ух ты.
Вы не представляете, что нечто банальное может показаться таким мощным, но это так.
— Ой, папочка!
Я выдыхаю вместо того, чтобы просить его подождать, остановиться или что-то еще. Затем я страстно его целую. Я чувствую мгновение давления и лишь намек на боль, когда его член скользит в меня. Правда в том, что я даже не знаю наверняка, есть ли вообще какая-то боль, даже намек. Я думаю, что я настолько подготовлена к этому и готова принять это, что делаю предположения по этому поводу. Я должна сказать вам кое-что, чего не ожидаю. Я не ожидаю, что моя задница внезапно сожмется вокруг маленькой стальной игрушки внутри нее. Я не ожидаю, что это будет настолько очевидно и глубоко.
Однако, когда моя киска заполнена, я определенно чувствую, что моя задница заполнена так же сильно, как огромный папин член заполняет мою заднюю дырочку. Но то, что происходит в главной дырочке, гораздо важнее, я вам скажу!