В Сенате герцога нещадно критиковали. Его обвиняли в чрезмерном властолюбии. Результат налицо: огромные бессмысленные жертвы и потеря доминирующего статуса. Но самое страшное, что теперь становилась реальностью угроза нападения Хороса и Грайда на ослабленного врага. Плайд превратился из охотника в дичь. К удивлению многих Берд не стал спорить, он признал допущенную ошибку и пообещал в кратчайшие сроки максимально укрепить обороноспособность страны.
Центральные голографические каналы активно освещали инспекционную поездку Видога. Вот он в боевой рубке станции, вот он на нижней палубе тяжелого крейсера, вот он в доке возле строящегося корабля. Как обычно, рядом пилоты, техники, ученые. Обывателям нравятся подобные репортажи. Еще бы! У правителя слова с делом не расходятся. Герцог заботится о своих подданных. Никто не догадывался, что это всего лишь отвлекающий маневр. Даже в Сенате смолкли возмущенные голоса. Берд Видог чуть не впервые выполнил требования дворян.
Между тем, начальник контрразведки Горн Свенвил без шума и суеты готовил резервную базу к встрече с чеоканами. Ее сдали в эксплуатацию всего три месяца назад. Штат еще не укомплектован. Офицеры секретной службы посторонних людей на время изолировали. Связи с внешним миром у них нет. В коридорах несут службу преданные герцогу эстерианцы. Отсутствие журналистов тоже объяснимо. «Гелея-17» - новейшая станция Плайда. Это секретный объект. Посещение базы Бердом Видогом вряд ли вызовет у кого-нибудь подозрение. Оно было запланировано заранее.
За спиной правителя бесшумно открылась бронированная дверь. В зал шагнул Горн Свенвил. Герцог тут же повернулся к контрразведчику.
- Ваше высочество, тяжелый крейсер «Эрагон» состыковался со станцией, - почтительно склонив голову, доложил генерал.
- Отлично, - произнес Берд. – Проводите наших гостей…
- Ваше высочество, я бы не доверял пришельцам, - осторожно заметил офицер. – Их болтовня о мире, добрососедстве – откровенная ложь. Обладая такими технологиями, любая могущественная цивилизация диктовала бы свои условия. Значит, либо чужаки слабы, либо пытаются нас обмануть.
- Блестящий анализ ситуации, - иронично усмехнулся герцог. – Полностью с тобой согласен. Но что это меняет? Без их помощи мне с Брином Саттоном не справиться. Свергая Ольгера Храброва, я рассчитывал взойти на императорский трон. Он должен принадлежать роду Видогов. К сожалению, все мои усилия оказались напрасны. Страна рассыпалась, развалилась на части. Покорить грайданцев, хоросцев, сирианцев мне не удастся. Чеокане – последний и единственный шанс.
- Но что если пришельцы хотят уничтожить человечество? – выдохнул Свенвил. – Тактика проста и очевидна. Разведчики находят пригодную для жизни планету и строят перевалочную базу. Затем начинают прибывать колонисты. Местное население захватчики безжалостно истребляют.
- Экспансия? – бесстрастно сказал Берд. – Весьма возможно. С точки зрения логики их действия вписываются в твою концепцию. К счастью, мы не какие-нибудь аборигены. Нас так просто не завоевать. Люди освоили почти тридцать планет. Развитая инфраструктура, мощный звездный флот, гигантские армии.
- Правильно, - подтвердил генерал. – Потому чужаки сразу и не атаковали. Они столкнулись с серьезным опасным противником. Обострять отношения было опасно. Корабли легли в дрейф. Чеокане принялись изучать человечество. Взломали секретные коды, разобрались с языком, прослушивая разговоры, узнали о наших трудностях. Пришельцы необычайно хитры. Играть на слабостях – высочайшее искусство. Чужаки предлагают именно то, что нужно Плайду.
Герцог взглянул на контрразведчика. Внешне офицер абсолютно спокоен. Горн умеет контролировать эмоции. Вопрос в том, насколько он честен. Борьба между ним и Брюсом Шервином идет не на жизнь, а на смерть. Не пытается ли Свенвил сорвать переговоры, чтобы досадить конкуренту? Сейчас исключать ничего нельзя.
- Твои доводы звучат убедительно, - после паузы произнес Видог. – Беда в том, что у меня нет выбора. Я вынужден рисковать. Иначе – унылое, жалкое прозябание на окраине империи. Уж лучше погибнуть в отчаянной схватке с врагом. В конце концов, судьба человечества меня мало волнует. Каждый думает только о себе.