Он, без сомнения, попал. Но куда — неизвестно, потому что в ту же секунду перед глазами полыхнула яркая красная вспышка. Тим закрыл лицо руками и отступил назад… «Маска» тоже бил наугад, скользящим, однако его кулак задел по носу, а нос — это слабое место Тимофея.
Ему хотелось плакать от боли. А еще от злости и обиды. Огромной обиды, какую может вызвать только болючий-преболючий удар по носу и которая гораздо больше, чем может вместить в себя худое мальчишеское тело.
Коз-з-з-з-зел!
Тим открыл глаза. Он почему-то сидел на полу, приперевшись спиной к стене. Автоматическим движением провел пальцем под носом. Крови не было. Неплохо… Между столом и ближайшим оконным проемом шла потасовка — там трое «масок» били Серегу Светлова. Били молча, упорно. Слышались лишь звуки ударов («бамц», «бум», «кргх») и тяжелое сопение противников. Серега, согнувшись в три погибели, прикрывал лицо и живот. Он уже не отвечал на удары. Он только защищался.
— Э-эй! — закричал Тим.
Тим и сам не знал, что хотел сказать этим «э-эй!» — то ли просто отвлечь «масок», то ли намекнуть им, что он, Тимофей Медведев, пока еще жив. Он поднялся, придерживаясь за стену (голова почему-то здорово кружилась), и, шатаясь, пошел вперед.
Вдох… выдох. Вдох… выдох. «Они — лишь кучи прошлогоднего собачьего дерьма». Вдох… выдох.
— П-пацаны, — сказал Тим, запинаясь. — Нехорошо…
На него удивленно посмотрели. «Центровой», который самый здоровый, отлепился от Сереги и быстрым шагом направился к Тимофею. Сердитый такой, пыхтящий. Деловой. Тим мысленно прикинул расстояние между ними и торопливо, скороговоркой, крикнул:
— Ходячая макивара!..
Словно хотел убедить в этом кого-то.
«Центровой» вряд ли понял, о чем это он. Приблизившись к Тимофею на расстояние вытянутой руки, парень в маске сделал резкий выпад. Тим наклонился. Кулак просвистел где-то рядом, и «центровой» на какое-то мгновение оказался в позе рабочего с молотом со знаменитой скульптуры «Рабочий и колхозница». Если бы Тим не врезал ему по ноге, тот благополучно вернулся бы в исходное положение и снова принялся бы за свое… Но Тим врезал. И «центровой» полетел по дугообразной траектории вслед за своим кулаком — пока не врезался в пол, как подбитый самолет.
Тим, не оглядываясь на него, устремился вперед, к Сереге.
— Серега-а-а?!
«Маски» удивленно оглянулись на него: «Ты еще жив?» Тим увидел Серегины глаза, сверкающие между сведенных в блоке локтей.
— Серый!.. Aп!
Серега все понял. Он воспользовался секундным замешательством противника и ударил локтем по чьей-то скуле. Послышался сухой, немузыкальный звук. «Маска» взвыл от боли и, схватившись за челюсть, присел на корточки. Серега тут же провел серию ударов, заставив отступить на несколько шагов второго «маску».
Сейчас… сейчас!.. Тим приблизился к этому второму «маске» настолько, что мог бы достать его в прыжке. Была не была… Тим подпрыгнул и вдруг почувствовал, что мир перед его глазами переворачивается с ног на голову. Один раз, второй. Перед глазами мелькнула черная трикотажная рожа «центрового». Б-а-а-ах!!! Сделав сальто в два с половиной оборота, Тим упал на пол и, продолжая по инерции скользить, врезался в ножку стола — того самого стола, от которого они начали сегодняшнюю игру.
Его тут же схватили за майку, снова подняли на воздух и хорошенько встряхнули.
— Еще дышишь?
Это был тот самый бугай, «центровой». Успел подняться-таки… Тим пошевелил разбитыми губами, но ничего членораздельного ему не сказал.
Его, словно щенка, швырнули в угол. Спустя секунду рядом приземлился Серега. Трое «черных масок» стояли над ними, широко расставив ноги. Один из них продолжал держаться за челюсть. Отогнув край маски, он сплюнул Тимофею на штанину.
— Дерьмо, — сказал «маска». — Выродки. Насекомые…
«Кажется, мы вчистую продулись, — подумал Тим. — Может, оно и к лучшему?.. Поболит-поболит и перестанет. Зато избавились от визита к „кобольду“.
— Уроды… Козлопасы…
Раненный в челюсть «маска» продолжал размеренно выплевывать ругательства. Похоже, он специально заводил себя, перед тем как обрушить на мальчишек заключительный залп ударов.
Серега больше не был похож на Джеки Чана в молодости. Его настолько ошарашило откровенно неудачное начало игры, что он готов был ущипнуть себя, чтобы проснуться, — только это было бы уже лишним. Над Серегой и так достаточно потрудились, чтобы вернуть его к действительности.
— Сукины сыны… Цыплячьи потроха…
Вдруг Тим почувствовал, как его тело содрогнулось, словно от прикосновения холодной стали.
«… Дохлые крысята! Цыплячьи потроха!»
От кого Тим уже слышал эти слова? Миша Кун-Фу. Так он ругался на мальчишек, когда хотел, чтобы они достали в прыжке пальцами ноги отметку на высоте в полтора метра и выше.
«…Не допрыгнешь — я тебя наизнанку выверну!..»
О, как они с Серегой тогда выкладывались!..
И сейчас Тим вдруг вспомнил то состояние, когда он НЕ МОГ НЕ СДЕЛАТЬ того, что от него требуется, когда допрыгнуть до двенадцатого этажа казалось значительно проще, чем ослушаться и не прыгать. Мастера саенара-джитсу называют это памятью тела.
Тимофею показалось, что вдалеке, за спинами «масок», замаячил танцующий силуэт сэнсэя Такэнаучи.
И все встало на свои места. Два слова, совершенно не похожие на волшебное заклинание, открыли неведомые клапана, за которыми таилась сокрушительная энергия.
Тим молниеносным движением вскочил на ноги, даже не успев удивиться, откуда у него взялись силы. Рядом, словно ванька-встанька, возник Серега. Волосы его встали дыбом, глаза были бешеные. Тим выглядел не менее эффектно.
«Маска» застыл с открытым ртом, почуяв что-то неладное, — будто он оказался перед горловиной пылающей доменной печи.
— Продолжай, — тихо ему сказал Серега.
Гробовое молчание, Серега не стал его нарушать и, крутнувшись на месте, влепил дуговой удар пяткой — «ура-маваси» (хорошее все-таки название, черт возьми!). Фигура парня в маске стала какой-то вогнутой, похожей на раздуваемый ветром парус. Серега повторил удар. В ту же секунду «парус» улетел чуть ли не к противоположной стенке.
«Маски» удивленно проследили за полетом своего товарища. Когда же они снова обернулись, то увидели, что Тим и Серега со всех ног бегут к западному выходу.
— Стоя-а-а-а-ать! — заорали «маски».
— Киа-а-а-а-ай! — заорал им в ответ Тим и на прощание двинул «центровому» ногой в ухо.
«Центровой» бухнулся на четвереньки и очумело замотал головой. Западная дверь тихо открылась, и, как только Серега с Тимофеем пересекли ее порог, можно было считать, что первое испытание они преодолели.
Только первое. Сколько же их еще впереди?
Глава 26
— К чертовой бабушке, — сказал Тим и, взяв Серегу за запястье, глянул на часы. — Половина одиннадцатого. Если и дальше продвигаться такими темпами, то на крыше мы окажемся не раньше завтрашнего вечера.
Они на минуту остановились отдышаться. Дверь в круглую залу закрылась за ними, сейчас они находились в самом начале зеркального коридора. Вдалеке виднелся плакат с Мадонной, целующейся на тротуаре с мужчиной в сером мешковатом костюме. На Мадонне костюма не было.
— Ничего. Дальше веселее пойдет. Вот увидишь. — Серега вытер пот со лба. — А все-таки классно я его убрал, скажи?
— Замечательно убрал, — согласился Тим.
— Впереди нас еще ждет «Дед Мороз». Что с ним будем делать?
— Ну его… Времени жалко,
— Хочется еще кого-нибудь убрать, — сказал Серега, махая кулаками. — Удержу просто нет.
— Потерпи. Скоро тебе дадут оторваться на всю ивановскую.
Легкой трусцой они побежали по коридору. Короткие тени путались у них под ногами, словно злые сказочные уродцы. Они приблизились к середине коридора, где в прошлый раз обнаружился замаскированный проем — обиталище «Деда Мороза». И Тимофей прибавил скорости.