Боуд молча поднялся с кресла. Лишь лёгкая бледность указывала на то, как сильно его задела эта новость.
— Твоих людей отозвали из Англии. С сегодняшнего дня каждый будет заниматься прежними обязанностями. А тебе Джеймс… тебе лучше несколько дней отдохнуть. Ты в последнее время слишком много работал и…
— Может, мне следует вообще уйти из ФБР? — негромко произнёс Боуд, обращаясь с этим вопросом скорее всего к самому себе.
— Не горячись Джеймс. В жизни всякое бывает. К тому же, мы ничего не можем сделать. Нам придётся уступить.
Боуд так и не ответил на последние слова директора ФБР. Через четверть часа он покинул здание штаб-квартиры ФБР в крайне расстроенном состоянии. Боуд отправился прямо домой.
Дома никого не было, как и думал Боуд. Он принял душ. А после него сразу отправился в спальню и забылся крепким сном. Он не знал, сколько времени проспал. Когда Боуд открыл глаза, за окном была ночь. Он прислушался. Снизу доносились какие-то шорохи. Накинув на себя халат, он спустился на первый этаж и сразу же прошёл на кухню. Ему сразу представилась до боли знакомая картина. Жена стояла спиной к нему и мыла посуду.
Как мало времени я уделяю своей семье, — подумал Боуд, разве такого отношения с моей стороны они заслуживают?
Стараясь не шуметь, он вплотную подошёл к жене и со спины обнял, одновременно целуя её в шею. По тому, как безмолвно прижалась к нему жена, он понял, что она знала о его присутствии в кухне. Боуд повернул жену к себе лицом. Он некоторое время смотрел в любящие глаза своей жены, а потом очень нежно прижался к её губам. Мисс Боуд обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом, отвечая на поцелуй. При этом она совсем не подумала о том, что у неё на руках остаются резиновые перчатки, в которых она мыла посуду. И что вода с этих перчаток стекает прямо за шиворот её мужа. Но чего не замечала она, не мог не почувствовать Боуд. Он легко отстранился от жены и мягко улыбаясь произнёс:
— Ты меня заливаешь, как весенний дождик!
Заметив, что она сделала, мисс Боуд всплеснула руками. В следующее мгновение она стянула халат с мужа и, взяв полотенце, насухо вытерла ему спину. Закончив со спиной, она помогла ему снова одеть халат.
— Дети ждали, когда ты проснёшься. но так и не дождались.
Боуд виновато посмотрел на жену. Что он ей мог ответить? Ничего. Работа поглощала всё его свободное время. А часто он вообще забывал о существовании семьи.
— Следующие три недели я проведу дома, — пообещал жене Боуд, — мы вместе встретим Рождество и новый год. Вместе будем ходить по магазинам. Вместе выбирать рождественские подарки. Вместе наряжать ёл… Боуд запнулся на полуслове, так как жена смотрела на него с явным подозрением.
— Что?
— Что с тобой, Джеймс? Ты ведь ни разу не ходил с нами в магазин. Ни разу не наряжал ёлку. Даже рождественские подарки для детей выбираю я за нас обоих. Работа всё для тебя, и я смирилась с этим. Я довольствуюсь теми немногими часами, которые мы проводим вместе и никогда не требовала большего, потому что понимала — ты не сможешь жить по-другому, — по мере того как мисс Боуд говорила, она всё пристальней вглядывалась в лицо мужа, — все твои поступки и слова связаны прежде всего с работой. И сейчас мне кажется, что у тебя возникли проблемы на работе. Именно поэтому ты решил провести столько времени дома. Я права?
— Отчасти! Я просто иногда задумываясь о том, чтобы побольше времени проводить дома…, с тобой…, с детьми, — у Боуда появился задумчивый вид.
— Ты об этом задумываешься, когда у тебя возникают проблемы на работе, — уверенно произнесла мисс.
Покачав неопределённо головой, она отправилась домывать часть оставшейся посуды. Боуд некоторое время смотрел на спину жены. На её волосы, собранные на затылке. Следил за проворными движениями её рук, а затем неожиданно спросил:
— Почему ты никогда не задаёшь вопросов, касающихся моей работы?
— А смысл их задавать? — не оборачиваясь ответила мисс Боуд, я однажды попробовала выяснить, чем ты занимаешься в ФБР. Так у тебя появился такой вид, будто ты попал в плен к вьетконговцам.
— Не может быть, — начал было отрицать Боуд, — но тут он представил себе картину, нарисованную женой и не выдержав, расхохотался. Он не видел лица жены, но чувствовал, что и она улыбается.
Боуд подошёл к жене и снова поцеловал в шею.
— Ты у меня лучше всех, — прошептал он, мне повезло с женой. Очень повезло.
— Одному из нас двоих должно было повезти, — раздалось в ответ.
Боуд улыбнулся. Ему нравилось, когда жена начинала над ним подшучивать. Развернувшись, он направился в свой кабинет. Он был уверен, что жена знает, куда он направляется, но ничего не скажет. Как обычно.
Первым делом Боуд навёл порядок в кабинете. Сложил все разбросанные бумаги в отдельные папки, а папки сложил аккуратно на полки. Затем он убрал всё лишнее со своего стола. Оставил только компьютер, блокнот с ручкой и телефон.
Ближайшие три недели ему предстояло провести в этом кабинете. Во всяком случае, Боуд хотел так поступить. Ему следовало решить, как работать дальше. И работать ли вообще на прежней работе?
Боуд отчётливо понимал лишь одну вещь. Расследование, которое он вёл, являлось чрезвычайно важным и напрямую могло отразиться на жизни каждого человека. И чтобы там ни говорили сенатор Рендол и директор ФБР — он ни за что не оставит это дело. Пусть даже ему придётся уйти из ФБР и заняться расследованием в частном порядке. Он это сделает. Он сделает всё, чтобы до конца выяснить истину, скрывающуюся за вековыми тайнами. Ему предоставили отпуск…, ну что же…, воспользуемся им и проанализируем все факты, которые появились к настоящему времени.
Боуд потихоньку входил в привычную колею. Хотя сам того не замечал. Глубоко погрузившись в размышления, он нетерпеливо постукивал ручкой по столу, и время от времени что-то записывал в блокнот. Это продолжалось до самого утра. Боуд был поглощён настолько своим занятием, что едва нашёл минутку обнять детей. Он с явным нетерпением усадил их в машину жены и, помахав на прощание рукой, едва ли не бегом отправился обратно в кабинет. Все последующие дни стали похожими один на другой. Боуд был дома, но практически оставался таким же невидимым, как раньше. Он практически не покидал свой кабинет и успел полностью исписать один блокнот.
Несколько дней, остававшиеся до Рождества, пролетели как одно мгновенье. Боуд и оглянуться не успел, как в доме появилась ёлка. Кстати, он не очень огорчился, что она в который раз появилась без его прямого участия.
В утро перед Рождеством Боуд как обычно работал в своём кабинете. Он что-то лихорадочно заносил в свой блокнот, когда на столе перед ним появилась вкусно пахнущая кружка с горячим кофе.
— Спасибо, милая, — не поднимая глаз, коротко поблагодарил жену Боуд.
В ответ раздался звонкий смех.
— Шеф, вы меня ещё ни разу так не называли. Мне нравится это слово. Почаще говорите его, когда обращаетесь ко мне.
Боуд поднял голову и уставился на говорившего удивлённым взглядом.
— Метсон? — Что вы здесь делаете?
— Метсон? — послышался разочарованный голос, «милая» звучало гораздо лучше.
Метсон, а это действительно была она, коротко рассмеялась. Метсон была одета в длинное праздничное платье. Волосы были красиво уложены. Она смотрела на Боуда и улыбалась.
— Вы не ответили!
— Пришла поздравить с наступающим Рождеством! — раздался в ответ весёлый голос.
— С Рождеством? — непонимающе переспросил Боуд, а потом до него наконец дошло, что сказала Метсон, и он поспешно заговорил:
— Конечно, конечно…, располагайтесь, Метсон, располагайтесь…, моя жена…
— Ваша жена мне очень понравилась, — перебила его Метсон, — она ко всему прочему прекрасно готовит. В чём мы успели убедиться.