Оказалось, что я не одинок в своей неприязни. Лицо Баринова еле уловимо сморщилось.
– Алексей, ты бы сходил в дежурку, а я бы здесь сам поработал.
Упырь что-то буркнул, но встал и направился к выходу.
– Точно! Совсем забыл! Толик же хотел со мной о чем-то побазарить, – последнее он выдал уже на ходу, явно с целью попытаться сохранить лицо передо мной. Я только усмехнулся про себя: его желание замаскировать унижение было видно невооруженным глазом. В момент, когда за Упырем закрылась дверь, почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение.
После ухода Упыря Баринов некоторое время что-то писал у себя в бумагах. От нечего делать я стал осматриваться в кабинете. Ничего особенного. На каждом из столов по древнему монитору. Карта Москвы на стене. Стеллаж с книгами и папками за стеклом.
Наконец, взгляд уперся в листок, приколотый кнопкой к стене, с отпечатанным на нем десятком афоризмов уголовно-милицейского характера. Один из них привлек внимание. «На каждого профессионала всегда найдется один любитель». Интересно, что имел в виду автор? Начал было строить догадки на эту тему, но тут ход моих мыслей прервал обращенный ко мне вопрос.
– Ну, рассказывай – чего это тебе твоя жена так надоела? – вопрос ввел меня в замешательство. Значит, они правда думают, что это я сам убил мою Машуню? Несколько секунд от растерянности не мог ничего ответить. Похоже, капитан Баринов это молчание воспринял по-своему, как признание мною своей вины, и тут же безо всякой паузы продолжил:
– Объясни мне, пожалуйста, такую вещь, – с этими словами он достал из ящика стола какой-то предмет в прозрачном полиэтиленовом пакете и положил его на стол передо мной, – откуда это могло оказаться у тебя в квартире?
Я пригляделся и узнал в этом предмете женскую кожаную сумочку. Ту самую, непонятно откуда взявшуюся, которую милиция нашла у нас дома. Покачал головой.
– Я эту сумку вижу во второй раз в жизни, а первый был, когда ваши люди ее нашли у нас в квартире. У моей жены эту сумку я никогда не видел, и как она у нас оказалась – не знаю. А жену свою я не убивал.
Все это произнес ровно, практически без интонации, так как эмоций уже не осталось. Я как бы разделился на нескольких человек. Один автоматически выполнял необходимые действия и отвечал на вопросы, а другой со стороны наблюдал за всем этим, как за ходом какого-то спектакля. Я заметил, что во время моей короткой речи у Баринова в глазах на миг вспыхнул и тут же погас огонек то ли гнева, то ли раздражения. Не нравится тебе? Конечно, тебе проще выбить признание из невиновного – и дело шито-крыто.
– Зря ты не хочешь сразу признаться, – после некоторой паузы сказал он, – было бы намного проще. А так тебя сейчас передадут гагиевским орлам – они живо дух вышибут. Расскажешь все, что было, и чего не было. Вон там, за дверью Усачев дожидается. Очень просил тебя ему передать. А у него знаешь, какой стиль работы? Привяжет к стулу, пакет на голову – и будь здоров.
Опять пакет. Почему пакет? У того меня, который сидел и отвечал, вдруг на долю секунды яркой молнией промелькнула и тут же пропала какая-то мысль. Ощущение того, что будто бы упустил что-то очень важное. Такое, что стоит только ухватить, как все сразу встанет на свои места. Но другой, тот, который наблюдал со стороны, сказал: «А не все ли тебе равно? Какой смысл во всем этом, если у тебя больше нет человека, которого ты любил. И наплевать на всех этих Усачевых и орлов, как он их там назвал? Бабиевских, гагиевских? Пусть делают, что хотят.
– А вы знаете, мне уже все равно, – ответил я Баринову, – мне действительно все равно, потому что я потерял любимого человека и не вижу смысла дальше жить. Но подписываться под тем, что это я убил свою жену, не буду. Делайте, что хотите.
И тут, наконец, опять удалось поймать это ощущение, пришедшее, но тут же упорхнувшее пару минут назад. Но в этот раз удалось ухватить его за хвост. То, что где-то на подсознательном уровне казалось странным в этой истории. Сумочка! Откуда она взялась и почему так всех интересует? Я понял, что это – ключевой момент, важная улика какого-то преступления. Но какого, и как она оказалась у нас в квартире? Решил спросить прямо:
– Простите, не знаю, как вас по отчеству, а можно один вопрос?
Не дожидаясь ответа Баринова стороны, продолжил.
– Вот эта сумочка, – я кивнул на лежащий на столе пакет, – откуда она вообще? То есть я знаю, что ее вроде, как нашли у меня дома, хотя и не понимаю – как она там оказалась. Но я хотел бы узнать – чем же она так интересна, что все о ней спрашивают?
Баринов посмотрел на меня внимательнее. Показалось даже, что уважительнее.