После двух-трех месяцев поисков и нескольких безуспешных собеседований удалось, наконец, найти весьма неплохую вакансию. Достаточно сказать, что предложенная зарплата почти в десять раз превышала ту, что я имел в своем институте. Жалко, конечно, было расставаться с наукой, но никто ведь не отнимал у меня возможность через несколько лет вернуться обратно, заработав кое-какие деньги. Тем более что выбора особо и не было – нашей молодой семье элементарно стало негде жить, а чтобы снимать жилье в Москве, не хватило бы и обеих наших зарплат.
Работа на новом месте сразу понравилась. В мои обязанности входило следить за качеством продукции, а еще выдавать предложения по изменениям технологии, которые могли бы улучшить качество или понизить себестоимость. Эта работа хороша была, прежде всего, тем, что позволяла напрягать мозги и применять знания, полученные за годы учебы. Вскоре мне удалось указать на кое-какие недоработки в производственном процессе и предложить способы их устранения. И без того хорошее отношение руководства, после этого еще улучшилось.
Но вся эта идиллия довольно быстро подошла к концу. А причиной, как это ни странно, послужила научная работа моей Машуни. Сама тема ее исследований заключалась в определении того, в каком виде в различных металлах находятся атомы водорода. Казалось бы, очень давно известный факт, что некоторые металлы могут поглощать его в огромных количествах, когда на один атом металла приходится несколько атомов водорода, а в одном кубическом сантиметре его может содержаться несколько литров. Но, как оказалось, для современной науки процессы, происходящие при этом – до сих пор загадка. Чего стоит, например, тот факт, что ученые продолжают спорить даже о том, отдают ли атомы водорода свои электроны металлу, или же, наоборот, отнимают.
Я обнаружил, что на своей работе могу легко помочь моей супруге в ее исследованиях. Дело в том, что для этого были необходимы взвеси очень тонких порошков металлов, предварительно насыщенных водородом, в разных жидкостях. Размер частиц этих порошков должен был составлять намного меньше тысячной доли миллиметра, а самым эффективным методом измельчения частиц до таких размеров является ультразвук. У меня в цехе было несколько мощных промышленных ультразвуковых установок, а в лаборатории стоял небольшой лабораторный ультразвуковой реактор, на котором обычно отрабатывались технологические процессы перед внедрением в производство. Решив, что использование лабораторного оборудования в свободное от основной работы время не причинит предприятию большого ущерба, я активно принялся за дело.
Поначалу все шло более или менее по плану. Днем я успешно выполнял свои прямые производственные обязанности, а вечерами в лаборатории готовил составы для Машуни. Руководство ни о чем не догадывалось, или, по крайней мере, делало вид. И вдруг все изменилось.
Началось все с того, что у меня никак не получалось подготовить один образец – порошок титана, который вместо обычного водорода насытили его тяжелым изотопом – дейтерием. Отличие дейтерия от обычного водорода в лишнем нейтроне в ядре атома. Физические и химические свойства этих веществ настолько похожи, что для того, чтобы обнаружить отличия, нужны точные приборы. Но вот под действием ультразвука они начинали себя вести по-разному. При обработке дейтерированного титана реактор по необъяснимым причинам перегревался, а рабочая жидкость просто закипала. Попытки увеличить давление ни к чему хорошему не привели – стало постоянно выбивать предохранительный клапан, и рабочую жидкость парящей струей выбрасывало наружу. А если учесть, что в качестве таковой выступала тяжелая вода – окись дейтерия, каждый грамм которой стоил пять долларов, то не трудно себе представить мое состояние. Война с непокорным реактором продолжалась с переменным успехом целый месяц, пока мне не удалось переделать систему охлаждения, чтобы он начал, наконец, работать так, как требовалось. И, когда это произошло, стало очень любопытно – а сколько же, все-таки, тепла выделяется в этом процессе. На самом деле, всегда при воздействии ультразвука какая-то его часть, а иногда весьма значительная, переходит в тепло. И ранее, при приготовлении всех остальных препаратов металлов с водородом этот эффект нагрева реактора так или иначе наблюдался. Но вот в случае с дейтерированным титаном в тяжелой воде – тут случился явный перебор. Измерить количество выделяющейся теплоты – технически не такая уж сложная задача. Но когда я это сделал, то был просто ошарашен. Из измерений выходило, что энергии выделялось почти в два раза больше, чем поглощалось, и многократные проверки это подтверждали.