- Шучу я! - таким же хриплым, но громким голосом воскликнул атаман - Полезайте внутрь! Развяжите его - сменил он свой тон на приказной.
Парень услышал скрип креплений от отвисающего вниз бортика, а затем почувствовал, как кузов под ним просел от того, что в нём оказалось ещё двое.
“Меня хотят выпустить? Это точно не для того, чтобы я прогулялся... Хотя бы, от верёвок избавлюсь”
Они начали освобождение с ног. Один довольно быстро разрезал ножом путы на лодыжках, а второй распутал колени. Затем, последовал довольно неприятный промежуток времени, когда Леону не удалось почувствовать свои ноги, которые, как говорится, стали словно ватными. Через выправившийся кровоток пошла кровь, и он медленно смог согнуть и разогнуть их.
Не применяя грубой силы, Леона посадили на колени. Исходя из того, что он не имел возможности отчётливо всё видеть, по своему осязанию он понимал, что повёрнут лицом к выходу из кузова. С большим предвкушением парень дожидался, пока чьи-то руки дотянутся и до верёвки, затягивающей мешок на его голове. И вот, один из разбойников развязал узелок, тем самым расслабив давление на шею заложника. Он схватил мешок за верх, невзначай зацепив, вместе с ним немного волос и дёрнул на себя.
- Ау! Аккуратнее можно?! - вслух произнёс парень свои мысли.
- Действительно! Ты посмотри, сколько волос ему выдрал! - неожиданно последовал за мыслью Леона, атаман... если это не оказалось сарказмом.
На удивление, боль прошла мгновенно, а на её смену пришло приятное и свежее ощущение, на фоне не самых приятных событий. За ночью в жарком мешке последовало утро, наполненное всем этим. Может, обстоятельства не лучшие, но трудно было не заметить тот лёгкий, успокаивающий ветерок, дающий прохладу уставшему телу Леона. Его трудно было не заметить, пока не пришлось открыть глаза...
Зрительная картина предстала не самой лучшей и не совсем точно описывала то, где сейчас находится парень.
Когда глаза привыкли к свету, он увидел около дюжины взглядов, испускающихся на него и ещё сотню полсотни тех, кто стоял в стороне. Все они - разношёрстная толпа рыцарей большой дороги, внешность которой была, как и привлекательной, так и не очень. Все они выглядели бы, как обычная толпа (хоть и вооружённая), если бы не воспринимались Леоном, как преступники. Никто из них не смотрел на парня доброжелательно. В их глазах горела жажда наживы, даже на нём, и всё для них представляло денежную ценность... Для всех их, кроме одного.
Во взгляде их главаря не находилось ничего такого, что есть у каждого вокруг. Он не смотрел на Леона, как на добычу, да и сам не особо походил на разбойника. Речь идёт о его харизме, которую не должен иметь столь жадный человек, как разбойник. Ну, а внешние признаки: короткие, чёрные волосы, округлое лицо с такой же чёрной щетиной и усами и чуть приплюснутый нос, мог бы иметь каждый человек. Разве что, по плащу, почти до колен, со свисающим поясом, который держал на себе кобуру, перчаткам, да кожаным сапогам, возможно представить, чем этот человек занимается
- Да не стой ты, спрыгивай - обратился атаман к Леону.
Парень действительно немного притупился. Он и сам хотел слезть, но под таким давлением ему удалось забыть об этом.
И вот, снова твёрдая земля под ногами. Уже не та, что могла быть в прошлый раз или в любой другой. Эта земля была действительно твёрдой.
Приземлившись, Леон почувствовал, что его понесло куда-то вперёд. Он вышел из равновесия и грохнулся на землю, не имея возможности опереться руками. Прямо лицом ему пришлось встретить почву, да так, что мелкие камушки отпечатались на его щеку.
- Вы что, дуболомы! А руки-то ему кто будет развязывать?!
- Ну так это... Он же...
- Что он? Перебьёт нас всех что ли? Давайте уже!
Запястьям Леона удалось почувствовать расслабление, но острая боль ещё не ушла. Он стоял, потирая синяки у его ладоней, на одной из которых красовалась свежая рана. Хоть кровь уже полностью остановилась, затягиваться ей придётся ещё долго.
- Поднимайся! - так же хрипло отрезал атаман - На, вот, возьми. Совсем им ничего доверить нельзя...
Такую милость атаман проявил, когда кинул Леону тряпку, чтобы тот смог перевязать свою рану. Что, собственно он и сделал.
- Дальше пешком с нами пойдёшь.
Леон только скромно кивнул головой. Ему было невдомёк, нужно ли вообще интересоваться у атамана о чём-либо.
“Думаю, лучше идти молча, пока на ум не придёт что-нибудь благоразумное”
А пока, он словно мышь затерялся среди толпы бандитов, которая окольцовывала его, чтобы уследить. Парень не замечал этого, потому что тупо смотрел вниз, оглядывая свои неторопливо движущиеся вперёд ноги.