Впрочем, власть, похоже, не одобряла такое паникерство. На один топливный бак продавалось бензина строго ограниченное количество. И тоже по талонам.
Но все это я от себя прогнал. Я подумаю об этом потом.
К счастью, погода в этот день выдалась отличная – грязь прихватило морозцем, дождя не было, небо было ясным.
Держа за руку, я провел ее через двор и вручил ножницы. В дверях была натянута алая ленточка.
– Как мило… – она, похоже, была ошарашена.
– Ты не поняла, солнце. Подарок – это не домик.
– А что же?
– Самый необычный подарок, который можно представить. Спасение жизни. Это место для нашей эвакуации.
Она решила, что я шучу. Я и сам хотел бы так думать.
Мы растопили печку. Настя приготовила еду, доказав, что для этого можно обойтись и без электроплитки. Энергия к дому была подведена, но пару дней назад как раз выключили электричество. Я был к этому готов. Генератор у меня тоже имелся.
Впрочем, аварию на линии обещали устранить. Пока еще службы работали и не бросили местных жителей.
День пролетел незаметно: в разговорах обо всем и ни о чем, добрых шутках, воспоминаниях, поцелуях. Ужин показался вкуснее всего, что мы ели до сих пор.
И мы опять были вместе, в эту волшебную ночь в диком месте на самом краю цивилизованного мира, катившегося к неизвестной развязке. Я знал, что могу быть еще не полностью прощен, но чувствовал себя так, будто с моих плеч свалился камень. Все мне казалось прекрасным и сказочным. И морозные узоры на стекле (да, температура ночью упала), и завывания бури за окнами, и кромка леса.
И никакие шорохи ночи, скрипы рассохшегося дерева в старом доме, бреханье собак, и что-то похожее на волчий вой за околицей – от опушки нас отделял только разбитый проселок – были нам не страшны.
Запись номер Восемь
Жареный петух прилетел без опоздания. Я так до конца и не понял, что это было.
Сколько я заклинал – «только бы не зимой». Боже, боже, боже… пусть это случится раньше. Или позже. Но боже, как обычно, не внял моим молитвам.
Беда обрушилась в последних числах декабря, накануне Нового года. Конечно, лучше времени для переворотов и агрессии против России не найти. Но о причинах, реальных, а не мнимых, я мог только гадать.
Хотя некоторые догадки все-таки выскажу.
Последний год воздух выходил не только из российской экономики, но и из мировой. Со свистом. Но в конце ноября она лопнула как мыльный пузырь.
Доллар проседал, терял по проценту своей дутой стоимости в неделю.
Это было не заметно по отношению к курсу рубля, так как тот тоже падал в тандеме. Но по отношению к курсу юаня можно было проследить. Индекс Доу-Джонса (нет, не почтовый) терял по пятьсот пунктов в неделю.
Сетевые пророки говорили, что наконец-то сбылись их предсказания. Мол, шаманство биржевых спекуляций не помогло мировому финансовому капиталу удержаться на вершине рушащейся пирамиды. А 98% иллюзорных вымышленных денег – фьючерсов и прочей биржевой херни, подкрепленной страхом перед кулаком Дяди Сэма – пошли прахом за несколько недель, утянув за собой 2% реальных активов, превратив их в такие же фантики
(Вот видите! Я же говорил про госдолг США?)
Но я не знаю, правы ли эти пророки. Может, причина в чем-то другом. Я не хочу забивать голову этими тонкостями.
Буржуи почему-то обвиняли именно нас – мол, именно наши хакеры или что-то в этом духе всё обрушили. Да кто уже скажет? Но даже мне хватает ума, чтобы понять, что никакие хакеры мировую экономическую систему порушить не могли – в ней ведь триллионы материальных активов, а не только дутые кредитные обязательства.
А вот ожидание – родившееся от инсайдерской информации – скорого обмена ракетными ударами между двумя державами – вполне могло.
Началось за океаном, но благодаря чудесам глобализации паника быстро докатилась до нас. И ударила раньше, чем ракеты.
В последние недели в политической жизни было тихо. Не было массовых протестов. Видимо, те, кто был на них способен, поняли риски и сидели по домам. Власть уже не шутила и БТРы уже были не с водометами. Все резервы и силы наверняка были мобилизованы.
Но обычный криминал никто прижать не мог. То и дело я слышал о жутких происшествиях – о зарезанных семьях, о людях, убитых из-за зарплаты наличными.
В Москве и Питере, да и в других крупных городах, голодные гастарбайтеры, которые должны были исправить демографическую ситуацию, уже вовсю щипали коренных жителей. Потому что многие из них остались без работы, а депортировать их физически не смогли. И не только в Германии в новостях фамилии преступников замалчивали не по этическим, а по этническим причинам.