А человек – это такая скотина. Голая обезьяна, вставшая на задние лапы. Травоядный, который стал сначала пожирателем падали и мелких зверьков, а потом и убийцей, охотником. Да так старался, гоняясь за оленями с копьем, что весь облез, сердешный.
Это наш базис, а над ним уже строится все здание цивилизации – религии, идеологии, культура, наука и прочая херня.
Да, есть что-то еще. Что-то светлое, духовное. Но, может, это что-то есть и у высших животных, кто знает?
Пусть плюнет в меня тот, кто скажет, что никогда не испытывал этого чувства. Может, оно тоже своего рода инстинкт, но высшего порядка. Нацеленный на то, чтобы не только произвести потомство, но и привязать отца к матери на срок, достаточный для воспитания существа, которое дольше всех остается несамостоятельным. Иногда даже лет до тридцати пяти.
Так говорил циник во мне. Но я заткнул ему рот.
Допустим, инстинкт может заставлять без раздумий жертвовать жизнью. Но инстинкт не может заставлять писать стихи. Где практическая польза от них?
Хотя никто сейчас и не пишет, все скачивают готовые через телефон.
Но я не такой. И я верил в любовь, даже если это абсурдно.
Под одеялом я нашел ее руку.
– Не бойся. Я с тобой, родная. Счастье мое, единственная моя, ничего не бойся… Все будет хорошо.
Да, это звучало глупо. Да, я говорил что-то еще про гибнущий мир и про необходимость уцелеть. И прочий бред. Всего уже не помню. Но в какой-то момент что-то изменилось.
Я так и не понял, кто из нас первым начал. Просто мы потянулись друг к другу, словно прорвало плотину, которая долго сдерживала наши чувства, превращая две бурных реки в стоячий пруд.
Мы начали целоваться – сначала нежно, как школьники, примерно так же как в день, когда она впервые сказала мне главные слова, и мы гуляли по осенним аллеям.
И она доверилась мне без слов. Не только впервые за эти страшные месяцы, но и как никогда за нашу жизнь. Я целовал ее осторожно и трепетно. Гладил и ласкал, говорил ей такие слова, каких она не слышала от меня с самой свадьбы. Теперь было больно и стыдно из-за утерянного времени.
И я был нежен как никогда, боясь разрушить это чудо любви и гармонии, превратить все в обычное супружеское «отдание долга». Но этого не могло случиться. Потому что мы были не просто мужем и женой, не просто людьми, которых связывает как кандалы, штамп в паспорте. Мы были двумя половинками единого неразделимого целого, встретившимися песчинками в страшном водовороте катастрофы. Такова была наша судьба.
«Титаник»… Кадры из фильма и клипа проносился у меня перед глазами. Дай бог, чтобы все закончилось не так, успел подумать я, прежде чем все мысли унесло далеко.
Мы достигли вершины блаженства, слившись не только телом, но и душой. Я и не знал, что так бывает. Думал, это прерогатива женских романов и книг про вампиров, эльфов и магические академии.
Сколько бы это ни продолжалось, нам все равно показалось мало… Так не хотелось снова становиться двумя половинками разрезанного кем-то из античных богов андрогинна.
Потом мы долго лежали, приникнув друг к другу. Не хотелось расставаться даже на секунду, отодвигаться даже на сантиметр. Но мне надо было позаботиться о ней, раз уж сон мы с себя согнали. На сухом горючем я согрел чай. Мы сидели, обнявшись, и завернувшись в одно одеяло. Смотрели на звезды. И никаких слов было не нужно.
Что-то вспомнив, я хотел было глянуть ночные новости – заряда батареи у ноутбука еще хватало, но рука остановилась на полпути к кнопке. Нельзя.
Вместо этого я обнял ее и укутал одеялом. Лег рядом, накрыл нас сверху еще одним, прижался к ней, и вместе мы погрузились в блаженный сон.
* * *
Утром мы так и проснулись вместе.
– Что там в мире? – спросила она, заглядывая через плечо.
– Дурдом.
Да мир меня и не сильно интересовал. Вряд ли нас коснется то, что происходит в США и даже в Европейской части России. Гораздо важнее новости региона. И особенно города.
В городских группах в соцсетях говорили черт-те что. И ничего хорошего.
Но была и радостная новость.
– Любимая, хочу свозить тебя в одно место, – сказал я ей внезапно. – Не спрашивай ничего. Просто доверься мне. Это сюрприз. И мой подарок.
– Неужели ты не забыл?
– Да как я могу.
Видимо, годовщина свадьбы для нее давно не казалась радостным событием, и она усилено делала вид, что не помнит.
Мы поехали. Я обратил внимание, что с бензином уже тоже проблемы, на заправках очереди, но даже это не могло меня огорчить. У меня в гараже был некоторый запас, а вчера я набрал еще несколько канистр.