— А откуда вы это взяли? — удивился Казанович и недоуменно посмотрел на Скуратова. — Если я не ошибаюсь, Чёрным называется только озеро. Не были там? Небольшое такое озерцо, правда, очень глубокое. А ямы да виры на реке?.. Кто их знает, может, есть где-нибудь и Чёрные. Вот вернётся Григорий Петрович, мы у него поспрошаем. Он реку как свои пять пальцев знает.
— А всё-таки где мы начнём? — уже без прежнего энтузиазма спросил Скуратов, поглядывая на реку. — Может, возле моста?
— Можно и возле моста. Разве рыбе прикажешь, где стоять!
— И то верно…
Подойдя к мосту, Скуратов разделся, укрепил за спиной баллон с кислородом, на ногах — ласты, надел маску и осторожно, чтобы не распугать рыбу, погрузился в воду.
Николай Николаевич видел рыболовов-подводников, но сам этим способом не ловил ни разу, и его разбирало любопытство: подстрелит что-нибудь Скуратов или нет?
Ждать пришлось долго. Прошло самое малое минут пятнадцать, пока наконец Скуратов вынырнул и выбрался на берег. Вынырнул он совсем не там, где его ожидал Николай Николаевич, а далеко за мостом. Он успел проплыть под водой, вдоль берега, метров триста, если не больше.
Трофеев не было.
— Видно, неудачное место выбрали, — сказал он. — Мелочи много, а хорошей рыбины ни одной не видел.
— Давайте сходим на Рыгорову яму, — предложил Николай Николаевич. — Это любимое место деда Рыгора, потому яму так и прозвали.
— А это далеко?
— Да нет! Вот за тем поворотом.
— Можно сходить, — подумав немного, согласился Скуратов.
И на этот раз он пробыл под водой довольно долго, но зато вернулся с добычей. Да ещё с какой! В руках у него был сом килограммов на шесть. Николай Николаевич даже рот разинул от удивления. Он уже потерял надежду, что Скуратов добудет что-нибудь под водой.
— И часто бывают такие удачи? — спросил Казанович, разглядывая сома.
— Как когда, — безразлично ответил Скуратов.
— Полезете ещё?
— Нет, кончился кислород.
— А у вас есть в запасе?
— Немного есть. Да, я думаю, его нетрудно будет достать. Больница здесь, кажется, где-то недалеко?
— На строительстве. Это километров восемь отсюда, не больше.
— Вот там и можно будет достать… А теперь пошли жарить нашего сома. Поймает что-нибудь старик или нет, а мы уже с добычей, и ужин будет что надо!
Жарить сома Скуратов взялся сам. Спустя какой-нибудь час над поляной разнёсся такой аппетитный запах, что все невольно потянулись поближе к огню.
Наконец «шеф-повар» объявил, что рыба готова, можно приступать к ужину. И тут обнаружилось, что нет ещё самого старого участника экспедиции.
— Семеро одного не ждут! — весело сказал Скуратов. — Кто его знает, когда он…
— Чур, без нас не начинать! — прозвучал вдруг в вечерних сумерках чей-то сильный голос. — Дед Рыгор! Поторопись, если не хочешь всю ночь цыган во сне видеть!
— Что ты, Леон Иванович! — послышался в ответ голос старого Войтёнка. — В этой хате голодным никого не оставят.
«Леон Иванович?!» — беззвучно прошептал Скуратов, и лицо его стало землисто-серым, словно покрылось слоем золы. Несколько секунд он сидел скособочившись, потом закрыл лицо руками, приглушённо застонал и, резко вскочив, зашагал прочь от костра.
— Архип Павлович! Куда вы? — растерялся дед Рыгор. — Я к вам человека привёл, а вы…
Скуратов что-то пробормотал в ответ, махнул рукой и скрылся в своём шалаше.
— Что это с ним? — встревожился Казанович. — Был такой весёлый, вместе на рыбалку ходили, и вот… Вы садитесь, пожалуйста, а я пойду узнаю, в чём дело.
Вскоре Николай Николаевич вернулся и шутливо доложил:
— Будет жив! Зуб разболелся, только и делов. Лежит, бедняга, под одеялом, стонет.
— Жаль! — вздохнул Леон Иванович, присаживаясь к столу. — Мне так хотелось поговорить с ним. Ведь его брат, Василь Кремнев, жизнь мне спас, можно сказать, из петли вынул…
— А ты переночуй у нас, — предложил дед Рыгор. — Завтра и потолкуете.
— В том-то и беда, что некогда мне. Завтра утром на работу. Может, уж как-нибудь в другой раз.
Леон Иванович поужинал вместе со всеми, поговорил немного с дедом Рыгором и, поблагодарив хозяев за хлеб-соль, стал прощаться.
— А ты всё же осторожнее лети на своём «стратостате»! — напутствовал его дед Рыгор. — Не дай бог, напорешься в темноте на корягу…
— Ничего, Григорий Петрович, не волнуйся! — уже издали подал голос знаменитый рыбак. — Этот «стратостат» ещё детям моим послужит!..
Постояв немного на берегу, дед Рыгор поплёлся в палатку и не раздеваясь лёг на нары.
— Что это ты хмурый такой? — спросил Николай Николаевич. — Может, нездоровится?
— Да нет… — буркнул дед Рыгор. Он долго лежал молча, потом зло, с обидой в голосе заговорил: — Ну, скажу тебе, не ожидал я такого от культурного человека!..
— Ты о ком это? — насторожился Николай Николаевич.
— Да всё о нём, о Скуратове нашем.
— Погоди, а что он такое сделал? — не понял учёный.
— Как это что? — Дед от возмущения даже сел на нарах. — Это, по-твоему, хорошо? Человек специально к нему приехал. Да какой человек! Герой! Первый помощник Кремнева!..
Николай Николаевич улыбнулся, хотел что-то спросить, но смолчал, ожидая, что ещё скажет дед Рыгор.
— Обидел меня Архип Павлович! — вздохнул старый Войтёнок. — Мне теперь хоть не встречайся с Леоном. Как в насмешку: он на порог, а мы — наутёк.
— Ну что вы, Григорий Петрович! — засмеялся учёный. — За что Леон Иванович будет на вас обижаться? Да и на Скуратова не должен бы. Захворал человек, с кем не бывает?
— Не такая уж у него болезнь, чтоб нельзя было «добрый вечер» сказать!
— Просто забыл.
— Может, и забыл, — неохотно согласился дед Рыгор и после минутного молчания добавил — И всё же не нравится мне его поведение. Смотрю я на него, и кажется: прячет он что-то от нас. В первую же ночь, едва остановились мы на этой поляне, куда-то ходил. Как ушёл часов в двенадцать, так только под утро вернулся…
— Ходил, говоришь, куда-то? — переспросил Николай Николаевич.
— Ходил. Вышел из шалаша, осмотрелся по сторонам и подался в чащу, во-он туда, к Чёрному озеру. Чего его носило на ночь глядя?
Помолчали. Потом Николай Николаевич спросил:
— Слушай, Григорий Петрович, а ты не интересовался, на каком фронте Скуратов воевал?
— Нет, не спрашивал. А что?
— Да так… — Казанович закурил и спросил снова — А Леон, говоришь, помощником у Кремнева был?
— Разведротой командовал. Он вместе с Василем и прилетел сюда из-за фронта. А потом в наших краях и осел. Женился на местной… А в войну они с Кремнёвым ого что выделывали! Генерала немецкого выкрали прямо из штаба и вместе со всеми документами привезли в партизанский лагерь…
— В самом деле интересный человек этот Леон, — проговорил Казанович. — Может, съездим к нему завтра на перекат?
— А жерлицы на Лесном? Бросим?
— Утром будет видно. А теперь давай спать.
Николай Николаевич погасил карбидку и лёг рядом с дедом. Но уснул не сразу. Слова деда, что Скуратов ходит куда-то по ночам, встревожили его.
«И чего он так испугался Леона Галькевича? Почему удрал в шалаш, едва тот подошёл к костру? — думал Казанович. — Зуб заболел? Глупости! Из-за того, что у человека болит зуб, он не станет, как говорит старик, убегать от людей. И если он собирает материал для книги, то с Галькевичем ему нужно было поговорить в первую очередь…»
Выкуривая папиросу за папиросой, Николай Николаевич лежал и думал. Теперь он был почти уверен, что Скуратов пришёл в пущу не с тем, чтобы писать книгу. Что-то другое привело его в Заречье, а потом и сюда, на Зелёную поляну. Но что? И кто он такой, Архип Скуратов?
Сто приключений в одну ночь
Не спали в эту ночь и в соседней палатке. Внезапная болезнь Скуратова встревожила юных участников экспедиции. Тесно прижавшись друг к дружке, они лежали на нарах и вели такой разговор: