Так оно и должно бы быть, судя по названию. На самом же деле Чёртов вир — спокойный неширокий заливчик с ямой посередине. Вода в яме тёмно-синяя, как ночное небо. Берег обрывистый, но невысокий и так зарос лозняком и кустами черёмухи, что к воде не подойти. Лоза и черёмуха закрывают от глаз почти половину заливчика, и если смотреть с дороги, которая вьётся у самого берега, то никогда и не подумаешь, что в нескольких шагах от тебя — десятиметровая глубина!
Может быть, потому, что пробраться к воде здесь было трудно, рыбаки заглядывали на Чёртов вир только изредка. Два-три раза в месяц делал тут посадку «стратостат» Леона Галькевича, чаще дремала в тени какой-нибудь старой, склонившейся к воде черёмухи лодка деда Рыгора.
Ловились в Чёртовом виру окуни-горбыли, на живца и блесну попадались приличные щуки и сомы, а иной раз и редкая в наших водоёмах рыба — сиг. Однако манили сюда деда Рыгора не только окуни да сомы. С этим укромным местечком у старого рыбака были связаны дорогие, милые сердцу воспоминания. Почти три года Чёртов вир был местом встреч партизанского связного с лесными солдатами. Не раз виделся здесь дед Рыгор и с Василем Кремнёвым.
Давно это было! А сердце помнит всё и нет-нет да и покличет в этот тихий, ничем не приметный для других уголок…
…— Это и есть Чёртов вир? — недоверчиво спросил Скуратов, когда дед Рыгор направил лодку к берегу.
— Он и есть, — ответил дед, отвязывая от лозины конец шнура. — А блесна моя вон у того берега, под кустами.
— И там глубоко?
— Метров десять, если не больше.
— Да вон же, слева, дно просвечивает! — воскликнул Скуратов, укрепляя на ногах ласты.
— Там, ниже по течению, мелко. По колено. А здесь ни одна жердина дна не достаёт. Недаром же люди прозвали эту ямину Чёртовым виром.
Последние слова, как видно, убедили Скуратова. Он закрепил за спиной баллон, одел маску. Потом, перебирая одной рукой шнур, а другой делая широкие взмахи, отплыл на середину заливчика и нырнул.
Ребята, которые давно уже лежали в кустах за дорогой, только и ждали этой минуты. Из воды Скуратов не увидит, что делается на берегу, а дед… Дед и подавно ничего не заметит: все его мысли заняты той самой, счастливой блесной. Друзья смело перебежали через дорогу и юркнули в густой куст лозы, росший над самой водой.
Валерке сразу же захотелось посмотреть, где Скуратов и что он делает, но Алик больно ущипнул его за руку: дескать, не высовывайся!
Время тянулось медленно. Валерка успел отлежать левую ногу, и ему казалось, будто тысячи иголок колют в пятку, в пальцы. Наконец он не выдержал и приподнялся, чтобы перевернуться на другой бок. Из-под руки прямо в воду посыпался жёлтый, как манка, песок, и в тот же миг из глубины поднялась человеческая голова в маске. Она была совсем рядом — в каких-нибудь пяти шагах. Огромные, по блюдцу, окуляры тускло поблёскивали, по ним струйками стекала вода.
Гуз изо всех сил прижался к земле и затаил дыхание. Алик и Лёня не подавали признаков жизни. Они тоже узнали Скуратова. Но почему он вынырнул под кустом, да ещё так осторожно? А что, если он заметил их и сейчас полезет на берег?
Друзья внутренне сжались, готовые в любую секунду вскочить и дать драпака.
Но всё обошлось благополучно. Голова, ещё раз сверкнув блюдцами-глазами, скрылась и почти тотчас же с шумом вынырнула уже возле самой лодки. Вскоре Скуратов без маски стоял рядом с дедом. Лицо его было бледно, глаза лихорадочно горели.
— Нашёл! — воскликнул он дрожащим голосом. — Нашёл, дед! Вот твоя блесна, бери! Бери, дед! Я знал, что найду! Я, дед, всё найду!..
Скуратов улыбался, приседал, размахивал руками, бил себя кулаками в грудь. Потом вдруг замер, оглянулся по сторонам, и на лице у него отразилась тревога. Он посмотрел на деда, пригладил волосы, спросил:
— Ну, рад?
— Удружил ты, братец, мне, век не забуду! — растроганно ответил дед Рыгор и погладил шершавой рукой кусочек блестящего металла. — Если бы не ты…
— Э-э, ерунда, — пробормотал Скуратов и, ещё раз насторожённо оглянувшись, стал торопливо одеваться.
— Озяб? — посочувствовал дед.
— Есть немного, — передёрнул плечами Скуратов. — Боюсь, как бы снова зуб не разболелся.
Он сам сел на вёсла и погнал лодку так, что за кормой закипела вода…
…И ещё два человека видели Скуратова на Чёртовом виру. Эти двое тоже лежали в лозняке, только на противоположном берегу. В руках у одного был бинокль, который он ни на секунду не отрывал от глаз. И когда Скуратов вылез из воды и снял маску, человек с биноклем прошептал второму: