...Во втором классе у них уже была одна фамилия - Ярёменко:
Тина и Ивасик Ярёменки.
Одноклассники не сразу привыкли к этому. Гришка Гонобобель даже пробовал хихикать, а Соня Боборыка и Люська Заречняк - сплетничать.
Но Ивасик взял Тину за руку, стал посреди класса и сказал:
- Это моя сестра. Моя мама - её мама. А её папа - мой папа. И кто будет хихикать и сплетничать об этом, тому я дам по голове.
Одноклассники постепенно привыкли.
В четвёртом "А" это теперь чуть ли не самая счастливая, самая весёлая, самая дружная семья - семья Ярёменков: папа, мама, брат и сестра.
* * *
- Ну так что? Подойдём к Ивасику? - спросила Шурочка.
- Не надо, - сказала Тина. - Если бы это сделал он, я бы знала. От меня он бы не стал скрывать.
- Так зачем было говорить? - пожала плечами Натали. - Ох уж эти сестрички!
- Слушайте, а... а может быть... вы только не смейтесь... - Тая Таранюк покраснела.-Но в жизни как раз бывает так, что героем оказывается тот, на кого меньше всего думали.
- Кого ты имеешь в виду? - прищурилась Шурочка.
- Валю... Тараненко.
- Тараненко?! Валю?! - Шурочка сделала большие глаза.
- Представьте себе! - многозначительно кивнула Тая. - В жизни именно так и бывает.
- Вообще-то... кто его знает... - почти согласилась Натали. - Во всяком случае, в детективах точно. У Агаты Кристи, например, или у Сименона. Я читала... в оригинале.
ВАЛЯ ТАРАНЕНКО
Как это ни печально, но Валя Тараненко был трус.
С самого детства.
И в детском саду его все обижали, колотили, а он не мог дать сдачи. И в первых классах тоже.
Ну что это, люди добрые, за закон такой удивительный. Нетрусов никто и пальцем не трогает, а если ты трус, то вроде на тебе написано: каждый тебя и локтем толкнёт, и на ногу наступит, ещё и обругает при этом чего, мол, крутишься под ногами. Беда, да и только!
Кстати, Валя не был таким уж немощным, слабосильным. Мог бы, кажется, постоять за себя. Да не поднималась у него на других рука, не отваживался он. Боялся. Отойдёт, проглотит обиду, поплачет втихомолку "и вся игра", как говорит семиклассник Вася Лоб.
Сколько уж раз решал Валя, говорил себе: "Ну, всё! С завтрашнего дня перестаю бояться. Всё!"
Однако наступало завтра, и хлопцы прыгали с высокого школьного крыльца. А Валя подходил к краю, заглядывал вниз, в животе у него обрывалось, холодело, и он пятился назад. Или нажимали хлопцы кнопки, набирая код какой-нибудь квартиры (с недавних пор на многих киевских домах установили автоматические замки и переговорные устройства). Отзовётся в динамике скрипучий голос: "Такая-то квартира слушает". Хлопцы в микрофон: "Здравствуйте, я ваша тётя!" и ходу, хохоча, герои! А Валя уж и отважится, кнопки понажимает, да только услышит голос, дрожит весь и, слова не сказав, убегает.
Ну что ты сделаешь!
Тяжело жить трусу в этом сложном мире, где на каждом шагу подстерегает тебя что-то неожиданное и опасное.
Особенно отравлял жизнь Вале один человек. Курносый, щербатый, с оттопыренными ушами. Учился этот человек в другой школе, но жил в проходном дворе, через который Валя ходил в магазин. Человек был одного с Валей возраста и такой же ростом, может быть, даже на сантиметр ниже.
Но никого Валя так не боялся, как его.
Валя не знал его имени и называл его Фрукт. Когда-то он слышал, как в очереди один дяденька возмущённо сказал про другого, который лез без очереди: "Ну, фрукт! Я ещё такого не видел".
Фрукт ни разу Валю не ударил. Но всегда, когда Валя проходил, издали делал угрожающий жест рукой и смотрел так, что у Вали трусились колени и он ускорял шаг.
Всё дело в том, что через плечо у Фрукта висели боксёрские перчатки. Всегда, когда Валя его видел, Фрукт то ли шёл на тренировку, то ли возвращался. Кто его знает.
Какая же это была мука для Вали - ходить через проходной двор! И как её, скажите, перенести, когда в одном из домов того же двора жила ещё Мая Юхимец! Та самая Юхимец, которая учится в том же четвёртом "А" и сидит с Маринкой Зозулей прямо перед Валей. Та самая Мая, на чьё розовое ушко и витой блондинистый локон на виске он смотрит все уроки...
Большинство хлопцев в классе единодушно отдавали пальму первенства красавице Аллочке Грацианской.
А Вале нравилась Мая Юхимец.
Ну и что, что у неё носик картошечкой. И одна бровь немного выше, а вторая ниже? Зато какие у неё глаза! И какие ямочки на пухленьких руках возле локтей! И вся какая! Но как всегда в четвёртом классе, когда тебе нравится какая-то девчонка, она на тебя совсем не обращает внимания.
Мая и Марина всё время о чём-то таинственно шептались, то и дело тихо вскрикивая, чтобы привлечь чьё-нибудь внимание ("Представляешь! Потрясэ!").
Валя вздыхал.
Как ему хотелось быть героем! Сделать что-нибудь такое, что делают только смелые, отчаянные люди. Чтобы Мая восхищённо ахнула. Ну, заодно и Маринка Зозуля. Пусть ахнет и она, ему не жалко.
Валя, как и все трусы, особенно любил книжки и фильмы о героях. Сколько подвигов совершил он в мыслях и в мечтах!
А в жизни только и знал, что скрывал свою трусость, чтобы окончательно не осрамиться. И, как все трусы, проявлял недюжинную изобретательность и фантазию, когда хитрил, выкручивался, чтобы не видели, особенно девочки, как он боится.
Тяжело быть трусом!
И вот однажды...
Мама послала его в магазин. Можно было, конечно, не идти через проходной. Но в обход очень далеко-надо пройти квартал, потом ещё один по улице, которая пересекает, потом снова целый квартал... А мама просит быстрее. И к тому же дважды он уже ходил через проходной и Фрукта не встретил. Может быть, тот заболел или же совсем переехал в другой район - бывают же такие счастливые неожиданности. И Валя повернул в проходной.
И только он повернул за угол, как...
Первое, что он увидел, - это были Мая Юхимец и Марина Зозуля. Они стояли на балконе дома, за угол которого он повернул.
Второе - это был Фрукт с боксёрскими перчатками через плечо. Он сидел на ступеньках подъезда дома, который напротив.
Мая и Маринка Валю ещё не заметили, они стояли, опершись на перила, боком к нему. Но ещё шаг - и они его заметят. Отступать назад рискованно - увидят, как он удирает.