— И твой моральный облик обсуждается вышестоящими инстанциями на заседании…, — в тон ему продолжил тот.
— На залежании! — хохотнул с кушетки Кот.
— На залежании сокращённой комиссии по рассмотрению досадных промахов среди подрастающего поколения имени Антона Семёныча Макаренко… Ты, кстати, знаешь, кто такой Макаренко, юное поколение?
— Нет, — виновато шмыгнул носом подросток.
— Я так и думал. Что ж, товарищи, мы видим перед собой бренное тело, поражённое духом темноты и необразованности, каковые ведут к досадным промахам, недоразумениям и иным инцидентам, вызывающим раздражение и даже гнев у моего старого друга Боцмана. «Доколе так будет продолжаться?» — можем мы задать вопрос. И мы его зададим!
— Ну, понеслось…, — зевнул Кот. — Разбудите меня, когда закончите…
— Да, товарисчи, мы прямо и смело, со свойственной нам прямотой, спросим — а не стыдно ли нашему подрастающему поколению демонстрировать столь явное неуважение к законам и традициям сего гаража, зная, что за подобное несознательное поведение вас, юноша, уже давно разобрали бы на партсобрании личности менее добрые, чем мы? Не надо отвечать, юноша, это риторический вопрос. Однако, в таком священном для всех байкеров месте, как мото-мастерская нашего друга Боцмана, дух безверия и нигилизма, поразивший юные умы… Вы, кстати, верите в бога, юноша? Это был не риторический вопрос. Отвечай!
— Только в бога дорог и моторов!
— Истинно верующая душа! Боцман, дай ему поцеловать разводной ключ!
— Ладно, прощён! — хохотнул Боцман. — А ну шурш в гараж! И смотри там у меня… Эх, братцы, сколько же я вас не видел? Может, ради такого случая…?
— Позже. Ехать пора ужо. Ты бы собирался побыстрее…
— А, ну да, ну да… Открытие сезона же сёдни. Традиция, как-никак!
С улицы раздался рёв новых моторов, и у ворот мастерской затормозили два спорт-байка. Одинаковые, словно зеркальное отражение друг друга, они венчались двумя такими же одинаковыми седоками — в одинаковых куртках, с одинаковыми шлемами, мото-ботами и даже перчатками. Окончательно добило вылезших поглазеть мальчишек то, что сняв шлемы, эти двое всё равно остались одинаковыми, как две капли воды.
— Три шторма и один абордаж! У меня в глазах двоится, или прибыли близнецы Саша и Паша? — приветливо хохотнул Боцман. — Вот только разобрать бы ещё, кто из них — кто?
Приехавшие переглянулись и принялись тихонько переговариваться между собой, как бы не замечая окружающих.
— Сдаётся мне, это звучит недружелюбно….
— Я бы даже сказал — неуважительно!
— А мы ведь не любим, когда к нам так относятся?
— Однозначно.
— Но сегодня такой день…
— Традиция…
— Простим? Ради открытия сезона?
— Но только на этот раз.
Закончив этот странный разговор, они подошли поближе и засыпали хозяина мастерской двойными вопросами:
— Рад видеть, Боцман.
— Как сам?
— Да ничего, вроде… Вашими молитвами, как говорится! — усмехнулся Боцман
— Мы слышали новость.
— Говорят, нас посетил сам Найджел?
— Ага, был такой слух, — в тон им продолжил Боцман. — Снизошёл-таки… Вернулся в родные пенаты и прямиком в мой гараж.
— Тогда где он?
— Мы хотим его видеть. Ведь не может же быть, что вот та небритая рожа…
— Может-может! — хохотнул Боцман.
— О нет! Ты видишь то же, что и я?
— Однозначно!
— Допускаешь мысль, что это может быть он?
— Не исключено!
Эти двое, казалось, общались только между собой, не обращая внимания на окружающих, причём, понимая друг друга с полуслова.
— Да хорош уже вам прикалываться! Идите сюда, черти синхронные! — первым не выдержал Найджел. Последовала новая порция дружеских объятий, после чего Боцман скрылся в недрах своей бездонной мастерской, дабы разогнать по углам повылазивших на шум мальчишек-подростков, которые радостно сбежались поглазеть на прибывших байкеров.
— А чего они всё время обнимаются? — недоумённо спросил один из самых маленьких.
— Эх ты, салага! — презрительно скривился тот, что постарше. — Байкеры всегда рады друг другу, потому что, кто знает, встретятся ли они завтра, и кто из них доживет до следующего раза. Вот и обнимаются, как будто сто лет не виделись…
— А прощаются?
— А прощаются, как будто навсегда…
Очередной строгий окрик Боцмана разогнал любопытствующую детвору по углам мастерской.
— О, Найджел, ты и Кота притащил? — наконец разглядел валяющегося на лежанке один из близнецов.