Маленький француз взял листы с красными нотариальными печатями и поднес их к свету.
— Во имя Господа, аминь, — прочитал он. — Я, Авессалом Барнстейбл — Барн-стейбл, mon Dieu[11], ну и фамилия! — находясь в ясном уме и твердой памяти, а также в полнейшем телесном здравии, но будучи уверен в скором наступлении неминуемой и неотвратимой гибели, сим выражаю, заявляю и сообщаю свою последнюю волю и завещание, тем самым отменяя любые и какие-либо распоряжения и завещания, составленные мною до настоящего времени.
Первое — я предаю свою душу на попечение Господа, Спасителя нашего, тело же завещаю похоронить на кладбище Вейл[12].
Второе.
— Вы можете пропустить второй, третий и четвертый пункты, — вмешался мистер Монтейт, — только пятый связан с нашим делом.
— Очень хорошо, — де Гранден перевернул страницу и продолжал:
— Я желаю, чтобы мой племянник и племянница, упомянутые выше, Дэвид и Луэлла Монтейты, поселились в моем доме под Гаррисонвиллем, Нью-Джерси, как только они будут ознакомлены с данным завещанием, и прожили в нем на протяжении не менее шести месяцев; по истечении этого срока, если привнесенные обстоятельства до тех пор не заставят их совершить данное действие ранее либо это не станет физически невозможным, им надлежит удалить из указанного дома мумию жреца Сепе, со всеми предосторожностями переправить ее через океан и похоронить в песках египетской пустыни; я особо настаиваю на буквальном выполнении этого предписания в качестве условия вступления их во владение оставшейся частью моего имущества.
Де Гранден закончил чтение и перевел с брата на сестру свой странный, немигающий взгляд.
— Мы являемся наследниками очищенного от долгов имущества дяди Авессалома, — пояснил Дэвид Монтейт. — Наследство оценивается примерно в 300,000 долларов.
— Parbleu[13], за половину этой суммы я готов выкопать и снова захоронить все мумии фиванского некрополя! — воскликнул француз. — Но я не понимаю, друзья мои, в чем состоит то свойство вашего дела, которое я назвал бы outre? Ваш почтенный дядюшка и в самом деле был чудаковат, но эксцентричность — привилегия богатства и возраста. Отчего бы вам не устроиться со всеми удобствами в его бывшем жилище? Проведете там полгода, после с подобающими почестями похороните давно умершего египетского господина — и можете тратить наследство в свое удовольствие.
Ответила девушка.
— Доктор де Гранден, — спросила она очаровательно переливающимся контральто, — неужели вы не заметили необычный оборот речи во вводной части завещания дяди Авессалома? Если бы он написал, «будучи уверен в скором наступлении неминуемой и неизбежной смерти», мы не обратили бы на это внимания. Ему было уже за восемьдесят, и хотя он был крепок и подвижен, как шестидесятилетний, смерть естественным образом приближалась к нему. Но он говорит не о «смерти», а о «неминуемой и неотвратимой гибели».
— Exactement, — спокойно согласился де Гранден, однако в его круглых голубых глазках зажегся огонек интереса. — Precisement, Mademoiselle. Почему же?
— Я уверена, что к этому имеет отношение та ужасная древняя мумия, о которой он упоминает, — тихо и напряженно произнесла девушка. — Дэвид, покажи доктору перевод, — распорядилась она, повернувшись к брату.
Мистер Монтейт достал из кармана еще одну бумагу.
— Луэлла нашла эту запись в библиотеке, в старом секретере, за день до смерти дяди Авессалома, — объяснил он. — Сестра собиралась спросить дядю, что она означает, но так и не успела. Это может помочь вам пролить некоторый свет на дело. Нам же, в свете написанного, оно только кажется еще более таинственным.
— Перевод таблички, найденной в гробнице жреца Се-пе, — прочитал де Гранден. — Сепе, слуга и жрец Асет[14], Матери Всего, Которая Была, Есть и Пребудет, обращает к каждому, кто читает сие, приветствие и предостережение:
«Нечестивый незнакомец, осквернивший святость моего склепа, будь проклят. Будь прокляты твои восходы и закаты, прокляты твои дороги и возвращения, будь проклят ты в трудах и отдыхе; да будут твои ночи исполнены ужасных видений, а дни твои болью и муками; да падет навеки гнев Асет, Которая Была, Есть и Пребудет, на тебя и на дом твой. Да станет тело твое пищей стервятников и шакалов, да истерзает душу твою пытка Богов. Ты умрешь и не узришь гроба, бестелесным и проклятым будешь обречен ты вековечно скитаться в Аменти; да падет это проклятие на тебя и на дом твой, покуда останки мои не будут снова погребены в песках Кем. Я сказал».
12
кладбище Вейл — Букв. «Долина» (Vale), созданное в 1857 г. кладбище близ Скенектади в штате Нью-Йорк, где похоронены многие состоятельные и именитые жители штата.
13
…Parbleu… outre. Exactement… Precisement, Mademoiselle — Здесь: Ей-богу… потусторонним. Совершенно верно. Точно, мадемуазель (фр).
14
Асет — Также Исет, вероятное древнеегипетское произношение имени богини, известной как Исида.