– Аквитор?
– Я говорю, что этого недостаточно! Кто этот король Высокого дома Тени? Как он смеет заявлять права на моего ребенка! Призовите его, седа! Сюда! Немедленно!
– Призвать? Аквитор, даже если бы я мог, это… прошу, вы должны понять. Призвать бога – даже всего лишь частью его духа – значит полыхнуть сигнальными огнями, такими, что увидит не только Странник, но и остальные силы. А сегодня ночью, аквитор, мы никак не должны привлекать к себе внимание.
– Нет, это вы должны понять, седа. Если Странник захочет навредить моему ребенку… может, вы и седа, но ведь Странник – бог. Который уже убил моего любимого – Рыцаря Тени. Вас будет недостаточно. Мой ребенок должен стать новым Рыцарем Тени? Тогда Высокий Король Тени должен прийти сюда – сегодня; пусть защитит своего Рыцаря!
– Аквитор…
– Призовите его!
– Сэрен… Меня хватит. Против Странника. Против любого проклятого идиота, который рискнет подобраться к вам, меня хватит.
– Это бессмыслица.
– Тем не менее.
Она смотрела на него, не в силах скрыть неверие и ужас.
– Аквитор, в городе есть и другие силы. Древние, мягкие, но все же могущественные. Станет ли вам спокойнее, если я призову их от вашего имени? От имени вашего еще не рожденного сына?
Сын. Значит, красноглазая повитуха была права.
– Они послушают вас?
– Уверен.
Через мгновение она кивнула.
– Хорошо. Однако, седа, после сегодняшней ночи… я хочу говорить с этим Королем Тени.
Он поежился.
– Боюсь, такая встреча вам не понравится, аквитор.
– Это я сама решу.
Бугг вздохнул.
– Да будет так, аквитор.
– Когда вы позовете друзей, седа?
– Уже.
Лостара Йил говорила, что их будет одиннадцать, не считая самого Скрипача. Безумие. Одиннадцать участников прочтения. Флакон искоса взглянул на Скрипача, пока они шагали по улице за двумя женщинами. Вид у того был нездоровый: мешки под глазами, рот перекошен в гримасе. Темные корни волос на голове и бороды превращали седые концы в какую-то ауру, в намек на хаос.
Геслер и Ураган тяжело ступали следом. Слишком напуганные, чтобы привычно спорить друг с другом. Они чем-то напоминали супружескую пару. Возможно, чуяли надвигающуюся беду; Флакон был уверен, что эти двое морпехов отличаются от других не только золотистой кожей. Ясно, что какая бы судьба ни распоряжалась, она наугад отбирала некоторых из толпы. У Геслера и Урагана на двоих вряд ли можно было наскрести один целый мозг.
Флакон попытался представить, кто еще будет присутствовать. Разумеется, адъюнкт и Лостара Йил, сам Скрипач, еще Геслер и Ураган. Возможно, Кенеб – он ведь был в прошлый раз? И не вспомнить уже – та ночь теперь была как в тумане. Быстрый Бен? Вероятно. Блистиг? Что ж, кислый жалкий ублюдок может подсобить. Или все испортить. Синн? Упасите боги…
– Это ошибка, – пробормотал Скрипач. – Флакон, что ты ощущаешь? Скажи правду.
– Хочешь правду? В самом деле?
– Флакон!
– Ладно, я слишком напуган, чтобы туда идти, – это старый город, сержант. Тут есть… кто-то. Кто спал до сих пор. То есть все время, пока мы тут.
– А теперь они просыпаются.
– Точно. И держат нос по ветру. Это прочтение, сержант, такая же дурная идея, как ругаться именем Опоннов, сидя на коленях Худа.
– Думаешь, я не знаю?
– А можешь все отменить, сержант? Просто сказать, что ничего не выйдет, все заперто или вроде того?
– Вряд ли. Просто не поможет.
– И, значит, никак не остановить.
– Нет.
– Сержант…
– Что?
– Мы раскроемся, ужасно раскроемся. Как будто подставляем глотки кому-то – похоже, не дающему пощады. И как же нам защищаться?
Скрипач бросил на него взгляд и двинулся ближе. Впереди уже виден штаб; время на исходе.
– Я ничего не могу поделать, Флакон. Разве что голову потерять, а если повезет, и кого-то из этих гадов с собой захватить.
– Сядешь на «ругань», да?
Скрипач поправил кожаную сумку на плече, для Флакона такого подтверждения было достаточно.
– Сержант, когда войдем, позволь мне последний раз попробовать ее отговорить.
– Будем надеяться, она хотя бы число не изменит.
– Ты о чем?
– Одиннадцать – плохо, двенадцать – хуже. Но тринадцать – катастрофа. Тринадцать – плохое число для прочтения. Не надо тринадцать, только не это…
– Лостара сказала – одиннадцать, сержант. Одиннадцать.
– Ладно, – сказал Скрипач и вздохнул.
Когда в дверь снова постучали, Бугг поднял руку.
– Позвольте мне, аквитор.
Дождавшись ответного кивка, он поднялся и пошел встречать новых гостей.
Сэрен Педак услышала голоса и, подняв глаза, увидела, как седа входит с двумя замызганными фигурами: мужчиной и женщиной, одетыми в лохмотья. Они остановились, перешагнув порог, и на Сэрен Педак понеслось облако вони от грязи, пота и алкоголя. Ее чуть не стошнило, когда ее обдала терпкая смесь ароматов. Мужчина улыбнулся, обнажив зеленоватые зубы под массивным носом с красными прожилками.