Убийца Ши’гал Гу’Рулл стоял на краю Лба, и ветер со свистом обдувал его высокую, тонкую фигуру. Старший среди убийц Ши’гал, за время службы Гнезду Асиль он сражался с семьюдесятью одним Ши’галом и всех победил. Он прожил шестьдесят один век и был вдвое выше взрослого охотника К’елль; ведь в отличие от охотников, которым на роду была написана внезапная смерть по истечении десяти веков, в убийц Ши’гал не был заложен такой порок. Они могли бы в принципе пережить и саму Матрону.
Взращенный для интриг, Гу’Рулл не питал иллюзий в отношении здравого ума Матроны. Ее нелепые представления о божественных структурах веры плохо подходили и ей, и всем к’чейн че’маллям. Матрона искала почитателей и прислужников среди людей, но люди слишком хрупки, слишком слабы, чтобы представлять какую-либо ценность. Женщина Калит – живое тому доказательство, несмотря на дар восприятия, полученный от Гнезда Асиль, дар, который должен был придать уверенность и силу, но превратился в слабом умишке в новый инструмент самообвинения и жалости к себе.
Это восприятие ослабеет за время поиска, ведь быстрая кровь Калит уже сейчас ослабляет дар Асиль, а пополнять его она не может. Дестриант вернется к своему природному уму – весьма скудному по любым меркам. Она и так уже бесполезна, по мнению Гу’Рулла. И в этом бессмысленном походе она станет обузой, лишним грузом.
Лучше убить ее как можно скорее, но, увы, распоряжения Матери Асиль не давали развернуться. Дестрианту надлежит выбрать Смертного меча и Кованого щита из своих сородичей.
Саг’Чурок подробно поведал о первом неудачном выборе. Сплошным недоразумением оказался первый избранный: Красная Маска из оул’данов. И Гу’Рулл не верил, что Дестриант справится лучше. Люди, может, и процветают в своем мире, но просто потому, что плодятся, как дикие ортены. Других талантов у них нет.
Убийца Ши’гал поднял плоскую морду и распахнул узкие ноздри, внюхиваясь в прохладный ночной воздух. Ветер с востока, как всегда, нес запах смерти.
Гу’Рулл заглядывал в печальные воспоминания Дестрианта и потому знал, что искать спасения на востоке, на равнине под названием Элан, бесполезно. Саг’Чурок и Гунт Мах отправлялись на запад, в Оул’дан, и там также потерпели неудачу. На севере – запретное, безжизненное царство льда, суровые моря и жгучий холод.
Значит, идти нужно на юг.
Убийца Ши’гал не осмеливался покидать Ампелас Укорененный восемь веков. За такой короткий промежуток времени вряд ли что-то могло сильно измениться в землях, которые люди называли Пустошь. Тем не менее предварительная разведка имеет смысл.
С этой мыслью Гу’Рулл расправил месячной давности крылья, растопырив перьевые чешуйки, наполнившиеся ветром.
Затем убийца нырнул с края Лба, крылья развернулись на всю длину, и зазвучала песня полета – тихий, стонущий свист, музыка свободы для убийцы Ши’гал.
Покинуть Ампелас Укорененный… слишком давно Гу’Рулл не ощущал такого… такого веселья.
Под челюстью впервые открылась пара новых глаз, и новое видение – неба над головой и земли внизу – на мгновение смутило убийцу, но вскоре Гу’Рулл смог разобраться, и две панорамы слились в громадный вид мира вокруг.
Новая особенность Асиль была действительно блестящей. Присуща ли такая изобретательность безумию? Возможно.
Породила ли такая возможность надежду в Гу’Рулле? Нет. Надежды быть не может.
Убийца парил в ночи, высоко над разрушенным, почти безжизненным пейзажем. Как осколок убитой луны.
Он был не один. Да и не помнил, чтобы когда-нибудь был один. Такое просто невозможно – он и сам это понимал. Судя по всему, он бестелесен и способен странным образом перемещаться от одного попутчика к другому почти по своей воле. И если они умрут или найдут способ избавиться от него, похоже, он исчезнет. А ему так хотелось остаться живым и парить в эйфорическом изумлении этих попутчиков, странной разрозненной семьи.
Они пересекали дикую пустыню – постоянно встречались равнодушные сломанные скалы, нанесенные ветром дюны серого песка и осыпи вулканического стекла. Вокруг – только беспорядочные холмы и хребты, и ни деревца до самого изломанного горизонта. Солнце над головой мутным глазом пробивалось сквозь жидкие тучи. Горячий воздух обдувал непрестанным ветром.
Единственным пропитанием для путников служили стайки покрытых чешуей грызунов – их мясо на вкус напоминало пыль – и множество ризанов, у которых мешки под крыльями были наполнены молочной водой. Днем и ночью их преследовали накидочники, с беспримерным терпением ожидая, что кто-то упадет и не поднимется, но ничего такого не происходило. Перелетая от одного путника к другому, он ощущал скрытую решимость каждого, неиссякаемую силу.