Но Гунт Мах уже изменила направление, сближаясь с поджидающими воинами. Саг’Чурок свернул следом за ней, все еще ошарашенный, озадаченный, ничего не понимающий…
Потом и он, и Гунт Мах ощутили плывущую от яггутов вонь, словно источаемую кругом мерзлой земли.
Дестриант, осторожно! Они мертвые!
– Сама знаю! – отрезала Калит. – Гунт Мах, остановись, ни шагу назад – просто стой здесь и не двигайся.
Она соскользнула со спины Дочери.
Дестриант, у нас нет времени…
– Есть! Скажи мне, сколько за нами преследователей. Отвечай!
Каста. Пятьдесят. Теперь уже сорок девять. У четверых колдовское оружие, кеп’ра. Ими руководит Венец, они действуют как единое целое.
Она обернулась на северо-запад.
– И как они далеко?
Скоро разглядишь собственными глазами. Они… верхом.
– На ком?
Саг’Чурок отправил бы ей изображение, но теперь это было невозможно. Она уже закрылась – и продолжала закрываться.
Железные… ноги. Как наши собственные. Но не знают усталости.
Дестриант какое-то время переваривала новости, потом обернулась к яггутам.
– Стражи. Я ожидала увидеть… знакомые лица.
Вперед выступил один из копейщиков.
– Худу мы ни к чему.
– В противном случае он бы нас призвал, – подтвердила женщина-мечник рядом с ним.
– Но он этого не сделал, – продолжил копейщик, – поскольку знает, что мы его вряд ли послушаемся.
– Худ злоупотребил нашим благорасположением при первом сковывании, – сказала мечница, сверкнув заиндевевшими клыками. – Ему достало ума не обращаться к нам при нынешнем. – Она ткнула пальцем в железной перчатке в сторону Дестрианта. – Вместо этого он злоупотребил тобой, дитя имассов. А в другом обрел смертельного врага. Вот только печалиться о нем мы не станем.
– И жалеть его, – кивнул копейщик.
– И сочувствовать, – добавил один из пращников.
– Пусть остается один, – проскрежетала мечница. – Одинокий яггут.
Саг’Чурок обернулся, вгляделся в металлический отблеск на горизонте. Уже близко.
– Ты нашла себе странную компанию, женщина, – продолжала мечница. – Эти че’малли тебя ничему полезному не научат. Они обречены раз за разом повторять одни и те же ошибки, пока не уничтожат самих себя и всех остальных вокруг. Им нечего тебе подарить.
– Похоже на то, – ответила ей Калит Эланская, – что мы, люди, уже и так усвоили все, чему они способны научить, – пусть даже и не осознавая того.
Раздался леденящий душу звук – раскатистый хохот четырнадцати мертвых яггутов.
Снова заговорил копейщик:
– Бегите. Вашим преследователям выпала честь повстречаться с последними солдатами единственной за все времена яггутской армии.
– Последними из павших, – проворчал кто-то из яггутов.
– Если вдруг повстречаете Худа, – сказала мечница, – напомните ему, что его солдаты никогда не отступали. Даже когда он нас предал. Мы не умеем отступать.
Снова хохот.
Бледная, трепещущая Дестриант вернулась к Гунт Мах.
– Нужно двигаться. Погоню они возьмут на себя.
Саг’Чурок заколебался. Их слишком мало, Дестриант. Я останусь с ними.
На охотника К’елль уставилось четырнадцать пар холодных безжизненных глаз, потом мечница усмехнулась и заговорила:
– Нас вполне достаточно. Против Омтоз Феллака кеп’ра – ничто. Но ты можешь остаться. Мы приветствуем зрителей, такой уж мы самодовольный народ. – Жуткая ухмылка сделалась шире. – Почти как вы, че’малли.
– По-моему, – заметил копейщик, – этот выглядит… пристыженным.
Его соратница пожала плечами.
– Вместе с закатом расы приходит и стыд, все равно что у старушки, которая вдруг вспомнила, что так и осталась в девицах. Только, что называется, поздновато спохватилась. Я как-то не впечатлена. – Мечница попыталась сплюнуть и, когда у нее ничего не вышло, тихонько выругалась.
– Саг’Чурок, – сказала Дестриант со спины Гунт Мах, – не нужно здесь умирать. Ты меня понял? Мне ты еще понадобишься. Если не можешь иначе, то останься и смотри. Когда увидишь все что нужно, догоняй нас.
Хорошо, Калит Эланская.
Охотник К’елль смотрел вслед возлюбленной, уносящей прочь человеческую женщину.
Послышалось звяканье и шуршание потертых доспехов – яггутские воины стали готовиться к бою, расходясь веером вдоль гребня холма. Вокруг них потрескивал морозный воздух.
Саг’Чурок обратился к ним.
Благородные воины, не стоит опасаться, что они вас минуют. Они никогда не пройдут мимо тех, кого, как полагают, способны убить.