В Валдае мы вышли подышать свежим воздухом, я буквально за руку проводила его в туалет, откуда он вышел весьма впечатленный.
— Как Вы, Федор Андреевич?
Он искоса бросил одичавший взгляд.
— Не могу сказать, Ксения Александровна. Все еще надеюсь, что это контузия. — он помолчал, и шок сменился подозрительностью. — Или Вы, сударыня, не Ксения Александровна?
— Ну что Вы, — я достала из чехла телефона права и он с минуту любовался моей не очень удачной фотографией.
— Но как?
— О, Федор Андреевич, это удивительнейшая история. Однажды я вышла из дома….
А краткий-то рассказ о моих приключениях куда веселее реальной жизни.
Возле Твери из-за аварии на трассе мы попали в пробку, а он наконец задремал, нечаянно склонив голову мне на плечо, а после сполз на колени. Странное ощущение абсолютной чуждости и, одновременно, близости.
Я пару часов сдерживалась, а потом все же дотронулась до его волос. От первого же прикосновения мужчина вздрогнул. Открыл глаза, и надежда на лице сменилась обреченностью.
Я погладила его по волосам.
— Все наладится, Федор Андреевич, все наладится.
Б…, как оно наладится? У него-то как? Я смогла чудом вывернуться с документами, с хорошей легендой, которую, положа руку на сердце, никто не захотел всерьез проверять. Придумала себе работу (дай Бог здоровья Фролушке. Хотя какое ему сейчас здоровье?), вышла замуж, оказавшись настоящей Золушкой. А у нас ему, живому анахронизму, что делать? Он даже от любой заразы иммунитета не имеет.
Анахронизм тяжело вздохнул и уставился в окно. Я же, слыша урчание в обоих желудках, протянула ему предусмотрительно раскрытый сникерс.
— Благодарю.
Телефон благополучно сдох и мы ехали в полной информационной тишине, пока водитель не включил радио. Фохт резко вскинулся, начал озираться. Я прошептала ему на ухо:
— Не обращайте внимания. Это радио. Инженер Попов скоро покажет его в действии. Звуки передаются на расстояние.
— Вот так просто? — сухо уточнил он.
— Ну, как телеграф, только звук. Вообще не совсем так, но Вам проще понять будет.
Новости не особо вдохновляли. США не могут определиться, уходят ли они из Афганистана (изумленный взгляд), Киев предает анафеме Донецк, оттуда отвечают взаимностью, санкции, Путин встретился в Кремле с ветеранами, Греция все еще продолжает уходить из Евросоюза.
На Федора Андреевича больно глядеть.
В Шацке остановились в придорожном кафе. Водитель быстро поел и пошел курить с дальнобойщиками, а мы ковырялись в сомнительного вида салатах, сидя в углу.
— Этот трактир — не подобает графине, — обронил Федор Андреевич.
— Федор Андреевич, графиня потерпит. — я пожевала фрагмент кальмара, и решила, что ровесников жрать неэтично. — У Вас ко мне будет много вопросов, но кое-что я предупрежу сразу: я не знаю, как вернуться обратно и почему это все случилось. Подобные истории и у нас, и у Вас считают сказками, как Рипа Ван Винкля господина Ирвинга.
Ой, надо как-то работать над словарем. Я так старалась подстроиться под язык Прекрасной Эпохи, что теперь затруднительно общаться с родной средой.
2. Приземление
Около четырех часов дня мы пересекли границу родной губернии, традиционные колдобины поздравили с этим куда доходчивее табличек, и в густеющих сумерках мы таки приехали к парковке, где под тонким слоем снега стоял мой жук. Мой жучок!!!!
Я расплатилась с водителем, вытащила наружу Фохта, достала фрагмент ключа, которым пусть не с первой попытки, но отключила сигнализацию и завела двигатель, выдохнула и гостеприимно распахнула дверцу. Хорошо, все-таки, что я заслуженная росомаха и храню прочие документы в машине.
— Поехали!
Он все-таки пребывал в оцепенении. Некому было рассказать, насколько в шоке была я, но мой стресс был в большей степени от разлуки с родными, а остальное казалось увлекательным, пусть и непростым путешествием. А у него как-то более драматично все переживается.
— Теперь мы можем открыто разговаривать. А то как-то почти сутки, а Вы меня не упрекаете. Непривычно мне.
Меня охватило какое-то безудержное веселье. Первый раз за два года можно не опасаться раскрытия, можно быть собой и не подстраиваться под требования общества. Это как праздник непослушания.