Он сел, аккуратно закрыв дверь — с третьей попытки в такси это освоил.
— Вы умеете управлять таким экипажем? — опасливо уточнил мой спутник.
— И безумно скучала по этому. — погладила приборную панель. — У вас-то еще ждать и ждать. А потом обнять и плакать те автомобили.
С места я трогалась очень осторожно — все же два года перерыва в вождении, два года в совершенно ином ритме, но мастерство не пропьешь. Тонна металла и пластика подчиняется любому движению ладони, тихо воркует радио, ненавязчиво светят дисплеи. Мой мир, в который уже не надеялась вернуться, который вычеркнула к чертям из памяти.
Мы успели проскочить мост до больших пробок и минут за пятнадцать доехали до дома. Даже парковочное место свободно было. Я полезла под коврик багажника, где на случай какой тревоги хранился запасной комплект ключей, с облегчением их достала и повела своего гостя в своё логово. Ну, во всяком случае, по его лицу читались именно такие эмоции. Он думал, что я не вижу его прикосновений к приборной доске. Мальчишка все-таки всегда мальчишка.
Новый повод для конфликта приключился еще на первом этаже. Распахнулись двери и мой спутник с изумлением уставился в недра антивандального металлического ящика.
— Это лифт. — пояснила я через минуту.
— Я не понимаю.
— Ну мы войдем внутрь, а потом выйдем у моей квартиры.
— Так зачем туда заходить, если нужно выходить?
Вот не поверите, так и пошли пешком. На девятый-то этаж.
— Федор Андреевич, неужели в Санкт-Петербурге нет еще подъемников в зданиях? — причитала я по дороге.
— Подъемники есть, я даже видел их пару раз. — ответили мне. — Но они точно не выглядят такой крохотной нелепицей.
В квартире я вошла, разделась и первым делом пошла в санузел. Гидромассажная ванна, как мне тебя недоставало! Быстро в кучу свалились лиф, корсаж, корсет, шемиза, панталоны эти глупые, растянувшиеся на коленках за путешествие чулки.
Но как только струи воды коснулись кожи я забыла обо всех переживаниях. Рассматривая россыпь галогенок на потолке я почти поверила, что утром ушла на ту дурацкую встречу, и просто задремала потом в пробке. Мне же всегда снились удивительные сны, обязательно цветные и со сложными сюжетами. Люська находила мне самые заковыристые диагнозы под такие симптомы, но я лишь отмахивалась всегда. Зря, наверное.
Над всей ванной нависает зеркало. Очень непрактично в уборке, зато весьма пикантно, если ванну принимаешь не в одиночестве. Тетка всегда мечтательно закатывала глаза, упоминая об этом факте. А мне проверить так и не довелось. Теперь нечего откладывать, надо жить, пока есть такая возможность.
Я подняла взгляд, очень надеясь обнаружить свое чуть запущенное каре и косую челку, но зеркало отразило отросшие за лопатки волосы, а на шее тонкой багровой полоской саднила отметина о моем чудесном спасении. Это кто ж мог подумать… Я смазала ее ранозаживляющим гелем — через пару дней пройдет. А натуралистичненько он меня душил.
Час спустя я обнаружила, что мой гость так и стоит в тесной прихожей. Что он, вампир что ли, чтобы приглашать отдельно?
— Заходите, Федор Андреевич.
Он долго молчал на кухне, созерцая приготовление мной ужина. Ну громко это сказано про перемещение полуфабрикатов из морозилки в микроволновку, но все же. Хозяйка я или нет?
— Прошу прощения за… — он коснулся своей шеи..
— Бросьте, Федор Андреевич. Иначе же никак… — отмахнулась я. Разве можно сердиться на того, кто мало что спас мне жизнь, так еще и вернул домой.
Он помолчал…
— У Вас странная планировка жилья.
— Это с непривычки. — да, не татищевские хоромы.
— А кухарка уже ушла? Ах, да — Вас же так давно не было…
Я аж хрюкнула.
— У меня нет прислуги. Мы тут научены обходиться сами. Прислугу держат те, кто работают 24/7 или в больших коттеджах.
— Вы совсем другая здесь… — чуть искоса посмотрел.
— Это Вы просто плохо меня узнали там.
Я вручила ему тарелку с паэльей и мы переместились в комнату.
— Может быть, хотя бы сюртук снимете?
Он неопределенно помялся, потом медленно расстегнулся, долго искал куда пристроить вещи… Со стороны было похоже на черепаху, снимающую панцирь. Впервые за полгода знакомства я увидела в нем беспомощность.