– Эх, сынок! Совсем одичали мы в этой глухомани. Не мыслю, как и начинать новую жизнь.
– Не горюй, старый! Ещё поживёшь!
Дня через два, когда работы наладились и шли своим чередом, Мишка собрал своих людей и погнал скотину в гору, неся на плечах мешки и кули с рисом, мукой и другими припасами. Часть продовольствия уже была доставлена и хранилась в пещере, укрытая от дождей.
Вскоре скотина разбрелась по горам, но её не стали собирать. Куда она денется с острова? Потом можно собрать, особенно телят, когда подрастут. Не беда, если и одичают. Народ прибудет и опять можно приручить.
Поднимались медленно, щадя стариков и детей. К вечеру добрались и остались ночевать.
С Мишкой пошли все старые товарищи, всего восемь человек. На другой день собирались поохотиться на кабанов, расплодившихся за последние годы. Их следы попадались довольно часто.
Мишка уговаривал старика, теперь он знал, что это Ся, поселиться на побережье, но тот не соглашался. Даже рыбная ловля не привлекала его. Острый страх перед морем не позволял ему спуститься на постоянное жительство на берег.
Утром Мишка забрался на утёс, возвышавшийся на вершине горы. В подзорную трубу он разглядел бриг и копошащихся вокруг людей. Море, спокойное и голубое, сверкало в лучах восходящего солнца. Лёгкий ветерок доносил влагу и прохладу, на душе становилось легко и радостно.
После полудня, нагруженные свиными тушами, охотники приплелись к пещере. Жара вымотала охотников, но удовольствие было полное. После стольких месяцев плавания поохотиться было одно удовольствие.
– Красота какая! – воскликнул Мишка после обильного обеда, растягиваясь на траве в тени дерева.
Все развалились рядом, ощущая приятное нытьё в ногах после беготни по горам и расщелинам. Стали дремать, когда отдалённый гул стал нарастать со стороны моря. Вэйдун приподнялся и прислушался. Посмотрел на небо.
– Что это там гудит? – спросил, прислушиваясь.
Гул нарастал, но был ещё слабо слышен. Потом затих и через некоторое время опять стал слышен, но уже слабее. Затем всё смолкло, и тишина гнетущей тревогой окутала поляну.
– Эх, чёрт! – выругался Мишка. – Надо глянуть сверху, что там было. Не могу больше лежать.
Мишка вскочил на ноги и полез на утёс. За ним потянулись Ювэй и Тин- линь с Фу Чжи.
Добравшись до вершины, Мишка приставил подзорную трубу к глазу и осмотрел море и берег. Он не сразу сообразил, что изменилось на берегу. Затем он вздрогнул и воскликнул, подавшись вперёд:
– Что это! А где же корабль и люди? Что там случилось?
Фу Чжи вырвал трубу и тоже стал рассматривать берег.
– Всё исчезло! Куда оно подевалось? Надо спешить вниз и проверить!
Торопливо скатились вниз и бросились по чащобе к берегу. Остальные последовали за ними, расспрашивая о случившемся. Страх и тревога гнали матросов, и они прыгали, как горные козлы, с камня на камень, не разбирая тропы.
Пляж представлял собой страшную картину. Обломки корабля застряли между сломанными деревьями. В море плавали ветки и доски, корзины и трупы погибших матросов. На сто с лишним саженей всё было перекорёжено и завалено песком и обломками кораллов и камней. Масса вещей, исковерканных и поломанных, валялось по изуродованному пляжу.
– Волна! – вскричал Хитоси, в ужасе тараща глаза. – Цунами! Всё погибло!
– Откуда она могла взяться? Что теперь будет? – причитал Тин-линь.
– Давайте искать, может кто остался живой! – и Мишка бросился к завалам.
Остальные последовали за ним. Долго копались в обломках и быстро высыхавших лужах.
– Вот кто-то есть живой! – крикнул Син-Жин. – Быстрей сюда! Он ещё дышит!
Откопали из песка человека. Он судорожно дышал, грязная пена текла у него изо рта.
– Да это Го-сян! Помяло его, а так, вроде цел!
Глава 76. Безвыходное положение
Восемь человек сидели на берегу и скорбно молчали. На подстилке из травы лежал спасённый матрос Го-сян. Он тяжело дышал, но уже осмысленно взирал на мир и не верил, что остался жив.
– Никто не сообразил, что творится, – медленно говорил он с остановками, переводя дух. – Грохот надвигался с моря. И когда увидели среди рифов волну, то бросились бежать, всё побросали.
– И что, никто не успел укрыться? – спросил Тин-линь.
– Мы все надеялись на это, но волна так быстро нас настигла, что в одно мгновение накрыла нас и обрушила обломки корабля нам на головы.
– Как же ты остался жив? – спросил Фу Чжи.
– Всё во власти бога и духов. Значит, духи были милостивы ко мне. Я тут же потерял сознание, а когда очнулся, то всё уже кончилось, и стояла мёртвая тишина. Только выбраться я не мог. Привалило песком.
– Да, попали мы в ловушку! – тоскливо протянул Вэйдун. – Теперь как из неё выбираться?
– Тут надо думать, как жить, а уж потом, как выбираться! – крикнул озлобленно Тин-линь. – Будь он проклят, этот остров.
– Что теперь говорить, – отозвался Мишка и сам чувствовал, что виноват перед товарищами. – Времени у нас теперь много, ещё успеем подумать. А пока надо собирать то, что можно, пока отлив не унёс в море.
Разбрелись по пляжу, множество нужных вещей валялось, но мало их было пригодно для использования.
– Собирай всё, что можно! – настаивал Мишка. – Всё пригодится. Потом разберёмся!
До самого вечера таскали обломки и расчищали завалы, извлекая нужное. Старики спустились и тоже копались в грязи и песке.
– Тут работы на месяц! – зло ругался Тин-линь.
– Вот и хорошо! Будет чем заниматься, да и поможет нам выбраться из этого проклятого острова, – отвечал Вэйдун, посасывая трубку.
– Ищите продовольствие, ребята, – уговаривал Мишка. – Оно может ещё сохраниться. Вон нашли же мешок риса. Просушим и сгодится.
– Хорошо, что бочку соли удалось вытащить, застряла среди рифов, – радовался Сань-Гуй. – Теперь хоть жратва нормальная будет.
– И откуда эта проклятая волна взялась? – недоумевал Мишка.
– Где-то на дне океана земля вздрогнула, – ответил Хитоси. Иногда от этого возникает волна. Рассказывали, что бывает огромная, не то, что эта.
– Вот так влипли! Теперь прозябай здесь! – Тин-линь был растерян и никак не мог успокоиться.
– Не вой, Тин, не так уж и плохо. Хоть сами целы остались. – Мишка с ободрением поглядел в растерянный глаз друга. – Знать мы угодили духам. Вишь, не оставили нас своим вниманием. Сохранили нас живыми. Радуйся и уповай на лучшее.
Потекли однообразные дни на острове. Хотя дел было так много, что к вечеру валились с ног от усталости. Сортировали вещи и материалы, продолжали сбор различного железа и даже откопали бочонок пороха, который надеялись просушить и использовать.
Собрали с десяток мушкетов и пистолетов, несколько сабель и тесаков. Абордажные крючья, канаты, обрывки парусов, гвозди, инструмент, бочки, сундуки с добром матросов. Даже три пушки оказались совершенно целыми, но с исковерканными лафетами.
Доски, брусья, куски дерева – всё сложили на просушку, и каждый день добавляли к ним новые порции. Ныряли в водах мелководья и доставали ценные вещи, ещё не занесённые песком.
Тин-линь смастерил лук и промышлял охотой. Раза два в неделю приносил тушу кабанчика, и с едой у потерпевших было вполне сносно.
– Ты только молодняк не бей, – предупреждал Мишка. – Особенно телят не трогай. Пусть растут. Молоко будет, да и приплод нужен. Сколько тут времени пробудем, никто не знает.
Расчистили площадку под рис, и Фу Чжи взял на себя заботы об урожае. Посеяли пшеницу, таро. Собранного продовольствия надолго хватить не могло, и поля тщательно берегли от птиц.
Соорудили плот и стали плавать по заливу и ловить рыбу. Старик Ся с наслаждением поедал куски любимого блюда и блаженно жмурил глаза. Он не отваживался на рыбную ловлю и теперь с нетерпением поджидал рыбаков.
– Второй месяц мы тут, – как-то заметил Вэйдун, сидя вечером в свете костра. – Надо и о дальнейшем думать.
– Мы и думаем, – ответил Мишка. – Не век же тут сидеть.