Нет, никакого звука я не услышал. Просто затылка коснулось лёгкое движение воздуха, так чуждое здешнему миру. Не раздумывая ни мгновения, я прыгнул в сторону и тресп, который должен был воткнутся в мою спину, просвистел в воздухе. Потом раздался сдавленный смешок.
— Ты всегда был очень быстрым. Быстрым и сильным, — кошка небрежно поправила спутанные волосы, — но не слишком умным. Всегда удивлялась, почему такая тупая скотина, как ты, управляет Прайдом. У него должна была быть другая повелительница — умная, хитрая и красивая.
— В общем — ты, — резюмировал я, — жаль, не вышло.
Мы стояли, друг напротив друга, крепко сжимая оружие и следя за каждым шагом противника. Ольга, слегка потрёпанная, но такая же прекрасная как всегда, продолжала улыбаться. Жаль, дело дошло до такого.
— Странно, как ты вообще смог догадаться в чём дело, — она рассмеялась, — ах, это Баджара во всём виноват! Несчастные дурачки…Ни о чём спросить не желаешь?
— Спросить? — я был нисколько не обманут её притворной расслабленостью, — разве, как тебе удалось гипнотизировать всех этих людишек?
— Я же говорила, ты — тупой. Всё очень просто, — Ольга покрутила указательным пальцем в воздухе, — помнишь, я как-то…
И в этот момент она прыгнула, нанося стремительный удар в мою грудь. Будь, вместо меня кто-то другой, этот манёвр несомненно удался бы. Но я-то знал её боевые приёмы и успел перехватить тонкое запястье, твёрдое, словно сталь. Продолжив движение, повернулся и швырнул кошку в стену ближайшего здания. Встреча получилась горячей: стена не выдержала и развалилась, а Ольга, с жутким грохотом, провалилась внутрь. Ничего особо страшного.
Я успел сделать всего пару шагов к проделанной дыре, как вдруг крыша дома словно взорвалась, осыпав меня мелкими щепками. Живой снаряд обрушился сверху, пытаясь уколоть своим ядовитым жалом. И вновь я был быстрее. Отбив удар, я приложил львицу к пыльной мостовой, заставив жалобно захрустеть дряхлые камни. Ольга хохотала.
— Займёмся любовью? — спросила она и впечатала подошву мне в живот так, что я улетел на противоположную сторону улицы, — дождись меня, дорогой!
Ещё в воздухе я сгруппировался и приземлившись, оттолкнулся ногами от земли, после чего кувырнулся через себя. Подо мной мелькнуло коричневое тело и почти наугад, я ударил своим оружием.
Дикий крик боли, ярости и отчаяния оглушил меня и ошеломлённый, я смотрел на чёрный стержень торчащий из спины Ольги. Кошка покачнулась и тресп выпал из её руки. Потом она медленно повернулась, и гримаса боли исказила прелестное лицо. Львица сделала неловкое движение, словно собиралась дотянуться до рукояти клинка. Поздно. Слишком поздно. Я победил.
Колени Ольги подогнулись, и она опустилась на землю. Голубое сияние окутало кошку оболочкой, пульсация которой слабела с каждым мгновением.
— Так темно, — сказала вдруг Ольга, — темно и одиноко. Словно ты всё время сидишь в тёмной комнате. Есть маленькое окошко, и ты ползёшь к нему. Там должен быть цветочный луг и лето. А там…Там ещё одна тёмная комната. Зачем мне ещё одна тёмная комната?
Она повалилась на бок.
— Хочу. Песню, — слова с трудом покидали её губы, — Как. Ты. Пел. Раньше. Пожалуйста…
Я беспомощно смотрел на неё не представляя, как могу исполнить это последнее желание. И вдруг обнаружил кое-что. Прощальный подарок, оставленный моим исчезнувшим я. Не знаю, как это получилось, но мне очень пригодилось.
Не было никаких инструментов, но щеголять мастерством игры и не требовалось. Я опустился на колени, рядом с кошкой и взял её голову в руки. Потом тихо запел:
Из потемневших глаз выкатилась одинокая слезинка и они закрылись.
Навсегда.
Женщина пристально смотрит на меня, но я не в силах встретить её взгляд. Словно приходится перелистывать страницы позабытой книги в поисках нужного места. Глаза мёртвой кошки укоризненно взирают из мрака забвения. Я забыл…