Мы как раз вышли из зала, и я остановился, повернувшись к ней. Кошка немедленно замерла на месте и приподняв изящную бровку, улыбнулась обольстительной улыбкой, от которой могло расплавится любое мужское сердце. Моё слегка трепетало, когда я чуть приподнял уголки губ и быстро подмигнул. Ольга нахмурилась, силясь понять, в чём смысл этой пантомимы и в самый разгар её мыслительного процесса я изо всех сил двинул ей в челюсть. В удар я вложил всю свою ярость, накопившуюся за последнее время, поэтому он вышел на славу. Прекрасное тело — мечта всех мужчин королевства, оторвалось от земли и пролетев изрядное расстояние, состыковалось со стенкой коридора. Послышался глухой стук и по каменной кладке побежали тонкие трещины.
Соверши подобный полет обычный человек и после финиша, его можно было бы немедленно отправлять к Папаше Цезирату. Даже Ольге потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Она потрясла головой, потом провела ладонью по волосам, очищая их от каменного мусора и только после подняла на меня пылающие ненавистью глаза. Подниматься кошка, однако не торопилась зная, пар я выпустил не до конца.
— Никогда! — рявкнул я, склонившись над ней и ухватив за волосы так, вынудив смотреть мне в лицо, — никогда не смей перебивать меня, перечить мне или вести переговоры за моей спиной! Я — вожак прайда! Я — а не ты, какие бы идиотские идеи не блуждали в твоей дурацкой башке!
— Как страшно! Я вся дрожу, — улыбка мало-помалу возвращалась на её лицо, — и что же ты сделаешь, если я буду так делать? Опять стукнешь меня об стену? Может быть поставишь в угол? Или ты собираешься меня убить, милый? Может, ты убьёшь ещё одного моего любимого? Ах, да, ты же уже успел убить того, единственного и других не будет, никогда.
Я молчал. Упомянутая тема долгое время была абсолютным табу и кошка сама настаивала на этом. Почему же, последнее время, она всё чаще вспоминала убитого мной волка? Словно что-то или кто-то разжигал в ней погасший огонь ненависти и страсти.
— Нет, сделанного не воротишь, сколько о нём не напоминай, но кое что я могу сделать, — тяжело вздохнув, я поднёс к её лицу запястье с тускло блеснувшим браслетом перехода, — пожалуй, просто оставлю тебя в одном из пустынных миров и забуду про твоё существование. У тебя останется время подумать о своём поведении, пока ты будешь сдыхать от голода.
В тёмных глазах плеснулся ужас. Ужас, скрытый в глубине души каждого из нас. Страх голода, преследующий нас, словно тень. Кошмар вереницы вымерших миров, когда ты не можешь найти даже паршивой деревеньки, чтобы утолить лютую жажду. И холод, пожирающий тебя изнутри растёт, сковывая тело и вынуждая каждую клетку корчиться от боли. Нет участи худшей для льва, чем оказаться в безлюдном мире.
— Поэтому, помни, кто — вожак прайда, — отчётливо произнёс я и ещё раз показал непокорной кошке браслет перехода.
— Я запомню, если ты так хочешь, — спокойно ответила Ольга и тряхнув головой, высвободила волосы, — ты — главный, потому как у тебя есть твой браслет и твой медальон, без которых ты мог бы запросто превратиться в кусок мёртвого мяса. Но я буду помнить, что они у тебя есть. Постараюсь не забыть, как многие другие вещи. Ты же хотел, чтобы я забыла их? Доволен? Теперь позволь мне подняться.
— Вам подать ручку, красавица? — усмехнулся я и демонстрируя все признаки хорошего воспитания, протянул ей ладонь, — похоже вы не сумели удержать равновесие и неудачно упали. Какое несчастье!
Сквозь фальшивую улыбку, на мгновение, проступило истинное лицо — оскаленная пасть взбешённой львицы и я услыхал тихое шипение. Но это продолжалось только миг. В следующую секунду очаровательная девушка, проигнорировав мою руку, легко поднялась на ноги.
— Кстати, я надеюсь, с Драменом всё в порядке, — заметил я, как ни в чём не бывало, обращаясь к обнажённой спине, удаляющейся кошки, — ты как-то подзадержалась и меня начали терзать смутные сомнения. Видишь, я даже забочусь о твоём душевном равновесии.
— С Драменом? А, почему…Впрочем, неважно. Очень мило, с твоей стороны, — отчеканила Ольга не поворачиваясь и начала спускаться по лестнице, соблазнительно покачивая бёдрами, — однако у меня было много других дел. Очень важных дел.
— Какие там у тебя могут быть дела, — усмехнулся я, — сплошное развлечение.
Раздумывая, не направиться ли мне прямиком в кузню, где обосновался Илья я всё-же решил, сначала заглянуть в свою нору. На то были свои причины. Хамид, в своём разговоре со мной, был непривычно молчалив. Я конечно не задавал ему слишком много вопросов, однако обычно этого и не требовалось — слухи и сплетни сыпались из нищего, как из дырявого мешка. Такая сдержанность уже имела место, после чего я всегда находил в своих комнатах секретные послания с информацией от слепца. Видимо он хотел уберечь самую важную информацию от посторонних ушей. Похвальное желание. Поговаривали, по столице шныряют слухачи — особые люди, тренированные с детства для подслушивания чужих разговоров. Нанять этих полумифических персонажей мог кто угодно: Амалат, Настиган, да тот же Баджара, в конце концов.