В какое-то мгновение со стороны талибов начался ураганный огонь. Бойцы альянса не могли высунуться из окопов, чтобы ответить. Я упал на землю и обхватил голову руками, вдыхая лёгкими пыль. Часто бывая на войне, под такой яростный обстрел я не попадал никогда.
Вдруг я почувствовал, как что-то обожгло мне ногу. Это не было больно, но я инстинктивно схватился за голень и понял, что ранен – рука была в крови. Вскоре обстрел прекратился, но подняться я уже не мог. Подбежал санитар, лихо разрезал штанину брюк и перевязал ногу: «Осколок, надо бы домой» – сказал он.
На этот раз транспорт Изатуллы показался мне исчадием ада. Машину трясло и бросало из стороны в сторону на кочках, а каждый толчок вырывал у меня из груди стон вместе с матом. Пригодилась и моя водка, которой я облил ногу, а то, что осталось в бутылке, жадно выпил большими глотками.
Дома, как обычно, встретила Масума. Узнав, что меня ранили в ногу, она забегала, принесла воду и чистые бинты. Я уснул, но сквозь сон чувствовал, как девушка вытирает мне лоб мокрой тряпкой. Масума не отходила от моей постели всю ночь.
Утром Изатулла повёз меня на границу, чтобы отправить домой, на родину. Он взял с собой и Масуму. Девушка выполняла роль медсестры и придерживала на кочках раненую ногу.
Пограничник сочувственно покачал головой увидев моё не лучшее состояние, и без промедления поставил в паспорт штамп, который через мгновение даст возможность покинуть «средневековье».
Мне помогли выйти из машины, Масума шла рядом, плакала и что-то быстро-быстро говорила. Несмотря на просьбу Изатуллы, я уезжал один. Оказавшись на пароме, который отправился с берега Пянджа, я заметил, как на земле в истерике бьётся девушка – это была Масума. Когда паром доплыл до середины реки, я уже не различал девичий силуэт, а видел только облако пыли.
[1]Террористическая организация, запрещённая на территории Российской Федерации