"Тогда в ад".
Его руки поднялись и потянулись к светящемуся кубу.
37
С неба над ними раздался ужасающий звук, похожий на крик или рев, но звук, не похожий ни на что, с чем Джеймс мог его ассоциировать. В каком-то смысле он казался почти механическим - глубокий, гулкий рог, но под ним были октавы рычания, оскала, щелкающего ужаса, которые были полностью разумными. Его руки дрожали и покрылись мурашками, когда он почувствовал, как его сила борется с силой плавающего светящегося маркера и бога, которого он извлекал из космоса.
Джеймс посмотрел на небо и поднял к нему правую руку, держа левую вытянутой по направлению к маркеру. Сила, противостоящая его собственной, была сильной и целенаправленной. Это напомнило ему о первом существе, против которого он использовал свою силу, столько лет назад. Тогда он не был достаточно силен сам по себе, чтобы сдержать чудовище. Даже сейчас, после многих лет оттачивания мастерства, сосредоточения силы с точностью эксперта, это было очень трудно.
"Оно все еще приближается!" - закричал кто-то позади него. Он подумал, что это была женщина, но не мог быть уверен. Он не мог уделить достаточно внимания словам, чтобы быть уверенным, поскольку сила Н'йеа'туула снова давила на него, врываясь в мир, чтобы развязать его полное и окончательное разрушение.
Сам маркер, казалось, тоже сопротивлялся. Его голубоватое свечение усиливалось и концентрировалось в центральной точке на лицевой стороне. Давление, оказываемое на Джеймса, усилилось, и из его поверхности, словно копье, начал вырываться луч голубого света, направленный прямо на него.
Нет, подумал Джеймс, падая на колени под давлением, которое оказывалось на него сверху и снизу, и его дрожь переросла в дрожь. Не в этом мире. Не в этом мире.
Что-то теплое начало щекотать его верхнюю губу и кожу под ушами. Он знал, что у него идет кровь от напряжения, гораздо более сильного, чем все, с чем он сталкивался раньше в своей жизни. Он осознал, что в какой-то момент начал кричать. Он не знал точно, когда, но по напряжению в горле решил, что, должно быть, уже некоторое время. Он не сопротивлялся. Это было освобождение. Решимость. Способ направить свою энергию, свою волю против этого бога смерти.
Клубящиеся облака над головой начали мерцать, а гулкий крик зверя становился все громче и глубже. Маркер тоже начал мерцать, а голубое копье все ближе и ближе приближалось к Джеймсу, теперь оно было менее чем в футе от ладони его вытянутой руки. От наконечника копья света начали тянуться нити голубого света, протягиваясь к нему, как пальцы. Голос наполнил его голову, хотя он знал, что слышит его только он сам. Пронзительный вопль продолжал нарастать и охватывать все вокруг. Теперь он кричал громче и скорее ощущал, чем слышал крики Денария и его семьи, стоявших позади него и наблюдавших за этим зрелищем.
Старейшина Н'йеа'туул пробудился, он ЗДЕСЬ! прорычал голос в его сознании на чужом языке, который он, тем не менее, понимал. Прими эту судьбу. Прими Н'йеа'туула!
Его зрение сразу же окрасилось в красный цвет, и он начал моргать от медноватого тепла, когда дождь прояснил его зрение. Он был близок к концу своей жизни, к концу своих сил. Сейчас он был очень слаб и хотел лишь одного - отказаться от своей силы и рухнуть под тяжестью Старейшины и его воли.
Тогда в его голове возникло видение, часть воспоминаний за много лет до этого. Это было кладбище из его собственного времени и места. Трое людей, которых он любил больше всех на свете, уходили, повернувшись к нему спиной. Четвертый человек, младенец на руках у женщины, его маленькие глазки моргали от благоговения, глядя на него. Глаза были поразительно похожи на его собственные, хотя он не был уверен, почему он так думает. Это было всего лишь мгновение, не более. Они не знали, что он был там, его семья и тот, кого он оставил присматривать за ними, и это было к лучшему. Ему еще предстояло путешествовать по мирам и убивать богов. Но он заглянул к ним, увидел их счастливыми, и этого было достаточно.
Потом он увидел, как женщина и мужчина, его лучшие друзья, с дочерью Джоанной и мальчиком, которого женщина держала на руках, кричали посреди разрушения, когда огонь падал с неба, плавя их кожу и превращая их крики в дымные вздохи.
Джеймс оскалил зубы.
Голубые усики от копья света приближались все ближе, голос Н'йеа'туула дразнил его в его сознании, и его крик нарастал в децибелах и тоне, когда он направил всю унцию своего дара на небо, на маркер и на то, что они принесли с собой.
"НЕЕЕЕЕТ!" - закричал он громовым, рокочущим голосом.
Затем произошел всплеск энергии, мерцающее небо и мерцающий маркер внезапно залило колеблющимся светом. Затем гул бога в небе усилился, раздался звук, похожий на тревогу, а затем из него в облаке мерцающей энергии вырвался звук "шух-шух", словно все звуки и воздух разом засосало в вакуум.
Бездна в центре клубящегося неба взорвалась, и исчезли машущие щупальца и крик старшего бога. Облака прекратили свое кружение, и дождь заполнил их отсутствие.
В тот же миг голубое копье света с усиками-пальцами сложилось само по себе и исчезло обратно в маркере. Оно сияло ярким светом целых две секунды, прежде чем испустило свой собственный удар энергии и раскололось по центру, упав на пол святилища. Две части неуверенно покачивались в течение мгновения, прежде чем одна сторона опрокинулась и раздавила лестницу под собой. Другая сторона замерла, и все звуки, кроме стука капель дождя, исчезли в небе.
Джеймс еще немного постоял в таком положении, а затем опустил руки на бока и с громким вздохом выпустил воздух из легких. Он тяжело дышал несколько секунд, прежде чем повернуть голову к Денарию, Марлене и Мартину.
На их лицах были одинаковые маски благоговения, они смотрели на него с чем-то похожим на изумление и страх в равной степени. Джеймс попытался улыбнуться, но у него получилась лишь гримаса. Он надеялся, что они поняли, что он имел в виду.
Затем его мир померк, и он растянулся на земле.
38
Слабые голоса долетали до его ушей, то появляясь, то исчезая из фокуса его слуха. Что-то провело по его лицу. Он почувствовал, как остывающая кровь стерлась с его лица, сменившись легкой струйкой прохладной влаги. Он попытался открыть глаза, но все, что он смог увидеть, это дымку фигур во мраке, а затем его глаза снова закрылись.
"...пора просыпаться, мистер Дже... " - донесся до него голос, а затем снова полился беспорядочным потоком. "... не умирайте из-за меня... "
Он снова попытался моргнуть, на этот раз с чуть лучшим результатом. Эта штука снова протерла его лицо, и когда он открыл глаза, то смог разглядеть лицо Марлены, ее обеспокоенные глаза и нахмуренный рот. Ее волосы были всклокочены и растрепаны, на боковой части головы, где ее задела пуля Дрири, запеклась кровь, но Джеймс подумал, что в этот момент она была прекрасна и величественна. Он попытался улыбнуться.
"Ты только проснись, слышишь?" сказала Марлена. "Моему мужу нужна твоя помощь!"
Это вывело его из оцепенения. Джеймс медленно перекатился на бок, морщась от боли в плече, его тело протестовало всем телом. Он устал. Истощен. Сильно ранен. Но Денариус было еще хуже. Хотя он не знал, что она ожидает от него, что он может сделать для этого человека, он все равно решил подняться с земли.
Она отошла в сторону, когда он опустился на колени. Он простоял так несколько секунд, переводя дыхание и подтягивая больную руку к груди. Затем он взглянул на Денария из-под шляпы, и сердце его упало.
Денарий лежал на спине, его голова покоилась на коленях сына, а рука крепко сжимала руку Мартина. Он весь дрожал, задыхался, глаза его дико моргали. За то время, пока Джеймс был без сознания, дождь ослаб до легкой мороси, хотя он не знал, сколько прошло времени. Это могло быть несколько секунд или полчаса. Он не знал, да это и не имело значения. А когда его взгляд упал на красный ужас на животе Денария, он понял, что ничего из того, что он может сделать сейчас, не имеет значения.