— Еще один чисто английский принцип, вежливо сказал полковник Роуэн, — который я рекомендовал бы вашему вниманию.
— Но, — возразил мистер Мейн, резко хлопнув по столу, — он человек без всяких моральных принципов. То ли он прикрывал свою любовницу, леди Дрейтон, которая, как всем известно, ненавидела мисс Ренфру, то ли, что еще хуже, будучи в связи с мисс Ренфру и решив избавиться от нее, он сам задумал и осуществил это преступление.
При этих словах мистер Мейн распростер руки.
— Я делаю этот вывод только из имеющихся доказательств, Роуэн. Когда мы получим копии заявления... — Услышав отчетливый скрип пера, мистер Мейн сморщился и повернулся. — Эй, эй, Хенли, неужели вы с вашей скорописью еще не кончили снимать копии?
На углу стола старшего клерка стояла лампа под зеленым абажуром. Откинувшись на спинку стула, мистер Хенли положил ручку.
— При всем к вам уважении, сэр, — сказал он своим низким хрипловатым голосом, — мне довольно трудно работать, когда у меня буквально дрожит рука. И разрешите мне еще раз выразить уважение к капитану и его даме, но все это неправда.
— Хенли!
— Мистер Мейн! — ответил старший клерк. — Я сам был там!
При желании старший клерк мог быть скромен и незаметен. Но ему с трудом удавалось скрыть сильные стороны своей натуры. Свет лампы отчетливо высвечивал резкие черты его грубоватого лица с рыжеватыми бачками и блестящими карими глазами.
— Так как я был там, — перо казалось совсем крошечным в его кулаке, — я должен был бы все это видеть. И если бы пистолет в самом деле выпал из муфты благородной леди и мистер Чевиот спрятал бы его под лампой, неужели это ускользнуло бы от моего глаза?
— Именно так, — торопливо выпалил капитан Хогбен. — И я скажу тебе почему, чиновничек. Ты стоял спиной. Ты стоял, склонившись к трупу, переворачивая его лицом кверху. Не так ли, приятель? Да или нет?
— Да или нет, Хенли? — ровным голосом повторил мистер Мейн.
На лбу мистера Хенли высыпали капельки пота.
— Может быть, — сказал он. — Возможно, я и не мог этого увидеть. — Он кивнул в сторону Луизы Тремьян, которая была почти в бессознательном состоянии. — Но, как эта юная особа сказала вам, леди Дрейтон не роняла пистолета из муфты. Я же смотрел на нее! И в подкладке муфты не было отверстия от пули! Она не могла этого сделать!
— Даже в том случае, — тихо спросил мистер Мейн, — если она быстро повернула муфту боком, — руками он показал это движение, — и выстрелила из ее проема, так, чтобы не оставлять следов пороха на подкладке?
— Я...
— Возьметесь ли вы утверждать под присягой, что этого не могло произойти?
Мистер Хенли оперся на свою толстую трость черного дерева. Покачнувшись, он едва не упал и, отведя глаза в сторону, опустил их.
— Видите ли... — нерешительно начал он.
— Значит, вы не можете поклясться? — потребовал от него ответа мистер Мейн.
— Нет, сэр, под присягой я не взялся бы...
— Значит, ваше заявление не имеет значения. Вам осталось дописать лишь полдюжины строчек. Так что садитесь, мой добрый Хенли, и заканчивайте свое дело.
Когда клерк, сгорбившись, снова взялся за перо, на губах Хогбена появилась легкая надменная и загадочная улыбка. Но полковник Роуэн внезапно вскинул руку.
— Слушайте! — приказал он.
В течение пяти или шести секунд никто не проронил ни слова. В помещении стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь скрипом пера по бумаге. Луиза Тремьян спрятала лицо в ладони. Разве только чуткое ухо полковника Роуэна уловило слабый отдаленный шум. Во всяком случае, он незамедлительно приподнял колокольчик со стола, который издал резкое пронзительное звяканье.
В ту же секунду открылась дверь, ведущая в коридор, и на пороге предстал сержант с номером девять на воротнике мундира.
— Сержант! — сказал полковник Роуэн. — Каковы последние сообщения о... о тех небольших беспорядках на Парламент-стрит?
— Сэр! — отдал ему честь появившийся на пороге сержант. — Пока еще ничего серьезного, сэр. Но толпа растет. Дело в том...
— Да? В чем дело?
— Видите ли, сэр, дело не только в этом малом, портном Пиннере. Там уже не меньше полдюжины ораторов.
Когда наши ребята заставили одного из них заткнуть свою картофелечистку, из других дверей высыпала толпа народа с факелами, которая окружила их.
— Кто там командует, сержант?