Если он мертв, то, конечно, не может думать. И, конечно же, не может слышать.
— Суперинтендант! — сказал чей-то голос.
Чевиот приподнял голову, которая страшно болела, у него все расплывалось перед глазами. Как ни странно, он стоял на коленях у дверцы какого-то кеба.
— Я ничего не мог сделать! — снова и снова повторял голос. — Как мог я что-то разглядеть в этом проклятом тумане, когда машина едва только вывалилась из ворот и врезалась в меня передним бампером?
— Пуля, — сказал Чевиот. — Должно быть, она не попала в меня!
— Какая пуля? — сказал голос у него над ухом. И он узнал его.
Он высунул голову из открытой двери такси. Перед ним стояла стена непроглядного октябрьского тумана. Шляпа на нем была мягкой и современной формы. Сквозь туман мерцали слева огни паба.
Оглядевшись, прямо перед собой он увидел высокие железные ворота с полукруглой аркой прохода между Центральным управлением Скотланд-Ярда и его южным отделением. Перед самым капотом его такси стояла другая машина, на крыше которой светилась панель с черными буквами «Полиция».
— Ты что, не видел знак здесь? — обрушился на водителя такси полицейский шофер. — Не знал, что никаким машинам не позволено проезжать под этой аркой?
— Осторожнее, мистер Чевиот, — сказал сержант Бойс, который помогал инспектору Хастингсу во время ночного дежурства в Центральном управлении Скотланд-Ярда.
— Э-э-э...да.
— Вы получили основательный удар по голове, — продолжил сержант Бойс. Как и все, кто дежурил по ночам, он был в штатском. — Когда машины столкнулись, вы крепко стукнулись головой о ручку дверей. Но кожа цела, так что вы получили только сотрясение. Опирайтесь на мою руку и вылезайте.
Придерживаясь за его предплечье, Чевиот вылез из машины и почувствовал под ногами основательность асфальта.
Время вернулось на место.
— Не может быть, чтобы я спал, — сказал Чевиот.
— Конечно, вы не спали. Кстати, ваша жена звонила полчаса назад и сказала, что подъедет и заберет вас на машине. Не пугайте ее! Она сейчас внутри и...
— Это не было сном! — сказал Чевиот.
— Спокойнее, суперинтендант!
— Тайна убийства наконец разрешена, — продолжал Чевиот, все еще не в силах окончательно прийти в себя. — Разрешена до последней детали. Но обо всем остальном я никогда не узнаю и не смогу узнать. Я в самом деле существовал в 1829 году! Прошлое повторяется! Мне никогда не доведется увидеть доску у старого здания парламента...
— Послушайте, суперинтендант...
— ...Я никогда не встречал описания тира Джоя Малтона на Дейвис-стрит и не знал, под каким номером он там находится. Часть моей подлинной жизни находится здесь, смешавшись с той частью, которую я и во сне не мог себе представить. Я не могу отделить их одну от другой. Если только она... она...
Легкие каблучки процокали по асфальту, направляясь из дежурной комнаты, и торопливо миновали арку. Под ней показалась женская фигура.
— Все в порядке, сэр? Вот ваша жена.
У Чевиота все прояснилось в голове. И сердце, словно издав немой крик, сбросило с себя тяжесть.
Женские руки обвились вокруг него, и он обнял ее в ответ. Сквозь туман на него смотрели те же самые синие глаза. Тот же самый рот, та же самая изящная фигура, те же самые золотые волосы под кокетливой шляпкой — все сливалось в тот облик,, который он видел перед собой перед тем, как потерял сознание.
— Здравствуй, дорогой, — сказала Флора.
* * *
В ближайших выпусках серии «Bestseller» издательства «Verba» мы представим читателям редкую возможность познакомиться с уникальными произведениями детективного жанра, где действует знаменитейший из знаменитых, неповторимый и легендарный сыщик Шерлок Холмс, но... Все дело в том, что эти произведения не принадлежат перу Артура Конан Дойла!
Но кто же еще осмелился писать о Шерлоке Холмсе?
О, это были мастера! Они не смогли устоять перед феноменом невероятной популярности обитателя Бейкер-стрит, но написали о нем по-своему, сообразуясь со своим талантом и собственным видением этого литературного героя.
Это — О. Генри, Гарт, Дж. Д. Карр, Э. Квин и другие.
Первую из этого ряда повесть мы помещаем уже в этом выпуске. Ее написал талантливый американец Сэмюэл Клеменс. Впрочем, он гораздо больше известен по своему литературному псевдониму как Марк Твен.