Блондин отвечает:
— Этому ублюдку нужно проверить свою гребаную башку. Эта конфетка уже виляет здесь своей попкой. Мне насрать, что он скажет. Мы не купимся на его дерьмо.
Я надеваю на свое лицо маску безразличия, но внутри меня бурлит и вспенивается отвращение. Я всего лишь новый кусок мяса в комнате полной плотоядных животных.
Дозер наклоняется и дышит мне в ухо.
— Если ты думаешь, что хуже быть уже не может, ты не справишься, когда ситуация реально выйдет из-под контроля. Это не шутки.
— Все нормально. Я в порядке, — заверяю я.
— Ты уверена? Ведь эти мужики не доброжелательные, не терпеливые и уж точно не ласковые, — слова Дозера щекочут мне шею. — Они грязные, грубые уроды; и как только ты станешь собственностью «Предвестников Хаоса», они потребуют от тебя все, что только можно. Твое уважение, твое время, твое тело. Твои пот и кровь, — его голос понижается и рокочет. — Это не значит, что ты не получишь чего-то взамен, но мы не даем никаких обещаний. Если ты здесь, ты здесь для нас. Никакой фигни. Никакой драмы. Ты делаешь то, что мы говорим и когда говорим. Не имеет значения, что именно. Ты либо следуешь нашим правилам, либо проваливаешь. Все просто.
Он тянет мой подбородок вверх так, чтобы я всмотрелась в его лицо. Милый Дозер, которого я встретила минуту назад, исчез. На меня пристально смотрит устрашающий мамонт в коже.
— Ты врубаешься?
Его тон намеренно резкий. Его лицо суровое и серьезное.
Сообщение получено громко и чётко.
— Да.
— Если у тебя остались какие-либо сомнения, то сейчас самое время прислушаться к ним и свалить. Потому что я не собираюсь подставлять из-за тебя свою шею, чтобы ты развернулась и дала деру, когда обстановка накалиться. Это подпортит мою репутацию.
Вот оно. Мой последний шанс уйти, прежде чем все зайдет слишком далеко. Я в последний раз быстро взвешиваю свои варианты. Дэвис или клуб. Тюрьма или свобода. Наручники, тюремное заключение и Уорнер или место в клубе, полном байкеров, что, возможно, означает, что я должна буду отдавать им себя по частям до тех пор, пока не смогу найти выход отсюда, не угодив при этом в лапы Дэвиса.
Я не могу жить запертой в клетке, кто знает, как долго и на чью милость полагаясь. Я не собираюсь в очередной раз терять контроль над своей жизнью. Одна только мысль об этом вызывает дрожь в руках и покрывает мою кожу мурашками, как будто тысячи крошечных муравьёв пляшут на мне, призывая дождь.
Это место позволит мне обрести некоторую свободу и даст мне время выяснить, что делать дальше. Это отсрочка.
Приняв решение, я отвечаю Дозеру:
— Я смогу это сделать. Я хочу остаться. Если ты поможешь мне, то не пожалеешь об этом. Я — труженица. Я буду добросовестно выполнять возложенную на меня работу. Готовить. Убирать. Делать все, что потребует от меня клуб.
На лице Дозера вспыхивает широкая улыбка. Кокетливый Дозер возвращается. Другая его рука сжимает мое бедро.
— Хороший ответ, детка, — он отпускает мой подбородок и поворачивается к Гусу и Лили.
— Отлично. Я заступлюсь за нее. Но я предупреждаю вас заранее, Мудень Рик слетит с катушек, когда увидит ее. Боди прав, она похожа на нее. Будет нелегко.
Гус улыбается и хлопает Дозера по спине.
— Ну, если кто и подожжет его фитиль, то это будешь ты.
Дозер громко ржет и качает головой.
— Думаю, пришла пора ему разобраться со своим дерьмом, так? Мы чертовски долго пускали это на самотек. Черт. Я надеялся, мне не придется быть тем, кто сделает это.
Лили подает голос.
— Прежде чем идти туда, ты должен кое-что узнать, Ди.
Он вздергивает подбородок вверх.
— Да? Что такое?
Лили отстраняется от Гуса и подходит к Дозеру. Она поднимается на носочки и шепчет ему что-то на ухо. В тот же миг взгляд Дозера устремляется ко мне и замирает на моём лице. Его глаза вспыхивают, а его губы расплываются в ленивой усмешке.
Мои брови сходятся вместе.
Что она ему говорит?
Когда Лили отступает назад, Дозер произносит:
— Как я уже говорил, не нравится мне, что она подарок для Эджа, но ты права, Пташка. Он может на это пойти. Джи, меня чертовски пугает то, как работают мозги твоей женщины.
Гус забрасывает свою руку на плечи Лили и притягивает к своему телу. Демонстрация собственничества, насколько я могу судить.
— Думаешь, я этого не знаю, черт подери? Эта женщина играет на мне как на гребаной скрипке.
Большущая рука Дозера обхватывает мои плечи. Он притягивает моё тело к своему боку. Он такой крупный, а его рука такая тяжёлая, что у меня такое чувство, будто я придавлена огромным валуном.
— Пошли, детка. Давай-ка разозлим привратника, а?
Затем он шепчет мне на ухо:
— Сделай мне одолжение, игнорируй все, что я скажу до тех пор, пока не скажу обратное.
Вместе мы пересекаем комнату. Но когда мы проходим мимо бара, Дозер обращается к находящимся там байкерам.
— Похоже, Птичка нашла для Эджа милую спелую вишенку. Не знаю, как вы парни, но я не собираюсь прогонять эту конфетку. По крайней мере, до тех пор, пока сам ее не попробую. Пришло время нам принять в свои ряды новую вкусняшку.
Раздаются одобрения.
Немолодой рыжеволосый байкер с длинной рыжей бородой хлопает Дозера по спине. Он напоминает мне ведущего гитариста ZZ Top.
— Устрой ему ад, Ди. Скажи, что нам надоело обходиться без кисок. Если мы понадобимся, только свистни. Мы всегда тебя прикроем.
Дозер ведет нас по коридору. Он тащит меня к третьей двери справа. Прежде чем постучать, он смотрит на меня сверху вниз. В его взгляде притаилось извинение.
— Должен предупредить тебя, детка. Это будет неприятно, но я все улажу, хорошо?
Я киваю и чувствую, как мои внутренности скручивает в узел. Ей-Богу, насколько ужаснее может стать этот день?
Глава 4
Есть своя прелесть в разбитом сердце и бесспорное очарование в израненной душе. В один миг наши идеалы красоты превращаются в руины и отстраиваются по новой.
Я лихорадочно вытираю потные ладони о свои шорты, а затем заправляю за ухо выбившуюся прядь волос.
Дыши, Эм, дыши. Все будет хорошо.
Дозер стучит три раза в дверь.
Резкий грубый голос с чуть различимым акцентом огрызается:
— Клянусь Богом, если вы, мудаки, не оставите меня в покое, и я не смогу закончить работу сегодня, я проломлю чью-нибудь башку о гребаную стену.
Удерживающая меня рука Дозера напрягается.
— Все в порядке, детка, он всегда такой. С вечным шилом в заднице. Он будет рвать и метать. Это неизбежно, но я его угомоню, хорошо?
Я киваю и убеждаю себя, что независимо от обстоятельств я не открою рот. Я не позволю этому парню добраться до меня. Мне нужно быть готовой ко всему. Он ведь будет вести себя как козел… это само собой разумеется. Закусив внутреннюю сторону щеки, я мысленно ругаю себя… Не позволяй своему характеру одержать над тобой верх. Или можешь распрощаться со своей свободой.
Дозер убирает руку, которой прижимал меня к себе, открывает дверь и просовывает голову в комнату.
— Мав, нужно поговорить.
Через минуту тот же самый хриплый голос отвечает:
— Входи.
Дозер открывает дверь шире, и мы заходим в небольшой кабинет.
В комнате висит облако дыма. Оно запускает сигнал тревоги в моей голове. Я выросла в доме, который всегда наполняли загадочные облака дыма и, понимая, что сегодня мне необходима ясная голова, я стараюсь не дышать. До тех пор, пока не замечаю, что дым исходит от сигареты, лежащей в переполненной пепельнице на столе.
Мужчина с темными волосами, склонившийся над столом, что-то пишет на большом белом листе бумаги.
Он не поднимает на нас взгляд, не сразу. Но его плечи напряжены, а карандаш в его руке замирает на весу. Через секунду он медленно откидывается на спинку стула, кладет карандаш на стол и тянется к сигарете. Взяв ее, он подносит сигарету к губам. Когда он делает затяжку, его покрытые щетиной щеки втягиваются внутрь. Когда он, наконец, обращает свое внимание на нас, его пронзительный взгляд проходит сквозь Дозера, словно он не стоит передо мной, и останавливается на мне.